Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Помимо мистицизма с появлением трех важных работ на персидском языке дало о себе знать еще одно литературное направление в прозе Малой Азии того времени. Это хроники Ибн Биби (закончена в 1280 году), Аксарайи (закончена примерно в 1325 году) и «Сельджукнаме» неизвестного автора (написанная, не считая малоинтересного продолжения, примерно в 1294 году). Первые две, вышедшие из-под пера высших государственных чиновников, в отличие от третьей, созданной жителем Коньи, написаны в менее цветистом стиле. Нет необходимости подробно останавливаться на этих работах, к которым уже много раз обращались как к историческим источникам. Ибн Биби, который заявлял, что невозможно найти какую-либо определенную информацию о времени, предшествовавшем смерти Кылыч-Арслана II, последовательно воздерживался от описания XI и XII веков, а двое оставшихся посвятили ему всего несколько мимолетных фраз, сильно отдающих легендами и фольклором. Только после 1243 года Аксарайи приводит факты, как делают и Ибн Биби, и с меньшей степенью достоверности неизвестный житель Коньи по отношению к началу XIII века. Очевидно, что они взяты не из литературных источников. Ибн Биби и Аксарайи имели доступ к архивам и были знакомы с высшими должностными лицами, тогда как житель Коньи вдохновлялся рассказами, которые слышал в родном городе, в особенности в кругах акхи. Ни один из этих троих не имел документально подтвержденных связей с другими, и нет основания считать, что двое других авторов знали об Ибн Биби или что Аксарайи знал автора «Сельджукнаме». Однако появление их работ перед лицом монгольской угрозы, очевидно, отражает осознание существования и значимости государства в «Руме» (хотя Ибн Биби был сыном недавно переселившегося туда иммигранта), а уровень их культуры не уступает уровню других сочинений того времени, например, на территории государства ильханов. Еще один писатель, которого можно упомянуть, – это современник Аксарайи кадий Ахмад из Нигде, автор работы под названием «Al-Walad al-Sgafiq» – всеобщей истории ислама, содержащей ряд интересных и достоверных сведений, касающихся политической и культурной истории Малой Азии.

Каким бы значительным ни было влияние Джелал ад-Дина среди аристократии и части городского населения, безусловно, что поначалу оно не затронуло туркменов. С другой стороны, в течение монгольского периода именно в кругах преимущественно, если не исключительно туркменов появились зачинатели тех религиозных движений и орденов, которые со временем стали наиболее распространенными и которые уже тогда наверняка имели определенное влияние. Однако, как всегда, на этом этапе эволюции туркменов практически невозможно найти этому прямого и достоверного подтверждения, поскольку почти вся доступная информация исходит от более поздних агиографов, которые сознательно или нет не только приукрашивают, но часто искажают прошлое. Таким образом, следует ожидать не полной картины, а скорее одного-двух кратких описаний.

Читатель помнит Бабаиса, с которым, как было указанно ранее, возможно, имели некоторые связи Караманиды. Традиция мевлеви приписывает похожие связи Хаджи Бекташу – дервишу из Центральной Азии, прибывшему в Малую Азию примерно в середине XIII века. Какими бы правдоподобными ни представлялись эти связи, на сегодняшний день их достоверность нельзя проверить, и приписываемая Хаджи Бекташу «Вилайетнаме», изначально написанная на арабском языке, о которой мы знаем лишь по ее более позднему переложению на турецкий, не дает четкой информации на этот счет. Орден бекташей, который приобрел огромную значимость в османский период и который находился под опекой Хаджи Бекташа, приобрел свою окончательную структуру, сохранившуюся почти до наших дней, только в XVI веке, а в более раннем варианте сформировался в XIV. Невозможно утверждать, что характерные черты шиитского и христианского влияния, проявившиеся в эти периоды, восходят к учению Хаджи Бекташа, или – что более вероятно в отношении второго – являются результатом постепенного встраивания в общественную жизнь местного элемента. Кроме того, было бы интересно узнать, как ощущались эти влияния, поскольку, как уже было отмечено в связи с проблемой шиизма в целом, этому ордену при всем его шиизме, суждено было стать официальной составляющей режима Османов, хотя они, бесспорно, были суннитами.