Турция старая и новая

Отвечая на вопрос о том, каким бы дисциплинам они стали обучать своих детей, если бы сами были родителями, только два процента опрошенных назвали религию среди школьных предметов. На вопрос о том, какая профессия могла бы принести им удовлетворение, за религию высказалось около семи процентов. Менее одного процента опрошенных признают за религией авторитет. Около трех процентов учащихся назвали духовное лицо фигурой, которая их больше всего восхищает. И даже на вопрос о том, чтобы они сделали, если бы на них обрушилось несчастье, только полтора процента ответили, что обратились бы за помощью к аллаху.

Эти ответы не могут вызвать удивления, если знать о культе Кемаля, в котором воспитываются учащиеся в школах. Я знакомилась со школьными программами для разных классов, и во всех биография «отца турок» значилась главным предметом. Я присутствовала на молодежных парадах, на которых молодежь несла транспаранты с надписью: «Ататюрк, мы идем по твоим следам». Мне думается, что не так-то просто заставить молодежь следовать по пути творца современной Турции, отрицая при этом его основные реформы.

Конечно, в данном случае речь идет лишь об узкой прослойке образованной молодежи, а не о массе турецкой молодежи, для которой не произошло никаких перемен, и отрицать такое положение было бы политической ошибкой. С этими фактами вынуждены даже считаться лидеры Рабочей партии Турции, за которую не случайно голосовали представители интеллигенции. Учитывая опыт «арабского» социализма, некоторые деятели Рабочей партии Турции стали заявлять, что в исламе заключены известные позитивные идеи и что поэтому не надо сбрасывать со счетов тех, кто искренне верен исламу. Так, например, известный турецкий журналист и депутат Четин Алтай в своих статьях развивал тезис о том, что обращение неграмотных масс к Корану является с их стороны стихийной формой протеста против навязываемого им буржуазией западного образа жизни… Следовательно, было бы ошибкой считать их всех реакционерами. Вот почему на съезде Рабочей партии Турции в ноябре 1966 года подвергся критике поверхностный подход к вопросам религии и подчеркивалось, что и среди духовных лиц есть люди, придерживающиеся прогрессивных, антифеодальных и антиамериканских взглядов.

Вопрос о лаицизме в Турции является вопросом чрезвычайно сложным и острым. Даже в кругах интеллигенции, воспитанной в традициях кемализма, надо считаться с давлением традиций. Я, наверное, никогда не забуду слова офицера, отказавшегося во время рамазана закурить сигарету: «Мне-то все равно, но горе на мою голову, если мои родные почувствуют у меня запах табака…»

ЭТАТИЗМ

Чтобы оценить степень усилий Кемаля в своем стремлении развить экономику страны и поставить ее на рельсы современного развития, надо вспомнить, какое наследство получила молодая республика. Ее тогдашнее положение напоминало в некотором смысле положение шляхетской Польши, хотя Османская империя никогда не знала шляхты в нашем понимании. Но, как когда-то поляки, турки в своем многонациональном государстве не занимались ни промышленностью, ни торговлей. Правоверный мусульманин стремился прежде всего к военной карьере и к высшим должностям при дворе. Он презирал хозяйственные занятия и предоставлял право заниматься ими немусульманам, то есть христианам, и в первую очередь грекам и армянам, а также евреям. Даже самые бедные слои турецкого населения занимались ремеслом и очень редко торговлей.

Известно, что природа не терпит пустоты. Национальные меньшинства — греки, армяне, евреи, называвшиеся также левантинцами, — а в политическом смысле граждане второго сорта — экономически находились в лучшем положении, чем господствовавшие турки. Большинство их пользовались статусом экстерриториальности, благодаря специальным привилегиям, так называемым капитуляциям. Первые капитуляции были предоставлены султаном Махмудом I Франции в 1740 году. Наследники Махмуда расширили действие капитуляций и на другие страны. Подданные западноевропейских государств, проживавшие в Османской империи, пользовались кроме права свободы религии и неприкосновенности личности правом консульской юрисдикции, были освобождены от налогов и от таможенных сборов.

Чем дальше, тем капитуляции распространялись на все большее число держав. Сначала они касались лишь подданных других государств, но потом распространились и на немусульман Порты, находившихся на службе иностранных посольств и консульств и, наконец, на широкую категорию лиц, состоящих на дипломатической службе. Они получали охранную султанскую грамоту — берат. Со временем берат стал передаваться по наследству, и таким образом родился новый правовой статус, распространявшийся на значительное число левантийцев. Представление о масштабах этого явления дают следующие цифры: так, в конце XVIII века в Молдавии, которая тогда входила в состав Османской империи, было 200 тысяч австрийских граждан, а в Валахии — 60 тысяч; когда же на эти территории распространилось влияние России, они обменяли грамоты на российские.