Турция старая и новая

С тех пор все громче и настойчивее стали высказываться требования о пересмотре курса турецкой внешней политики. Публичной критике подвергся ряд американских привилегий в Турции, но прежде всего пребывание в Турции почти двадцатипятитысячной американской колонии (военные лица, «эксперты» и их семьи). Журнал «Ен» писал тогда: «Все высшие посты в государственном аппарате заняты чужеземцами. Только в четырех министерствах из восемнадцати нет американских советников». Американцы вообще чувствовали себя в Турции как дома. У них были собственные магазины, одиннадцать радиостанций, на которые не распространялся контроль Турецкого радиоуправления, собственная почтовая сеть… Машины со знаком «А» заполнили все шоссе и улицы. Самолеты с такими же опознавательными знаками заполнили турецкое воздушное пространство. Привилегии американских военных в Турции нарушали суверенитет страны и до неправдоподобия напоминали капитуляцию Османской империи. Преступления американских солдат и офицеров не подлежали юрисдикции турецких судов, если высший военный чин заявлял, что преступление совершенно «в служебное время». Конечно, только благодаря этому многие американские солдаты избежали наказания. Широкую огласку в конце 50-х годов получил в Турции случай с полковником Моррисоном, который в пьяном виде задавил машиной несколько турецких солдат, и дело одного сержанта, который наехал на игравших детей. В обоих случаях виновные подверглись лишь денежному штрафу. «Американских солдат, которые стреляли в турецких детей с балкона, — писал журнал «Ен» в 1965 году, — даже не оштрафовали».

Компрадорская буржуазия начала постепенно перенимать американский образ жизни; дошло до того, что программы в ночных ресторанах Анкары и Стамбула велись по-английски.

В апреле 1961 гада правая газета «Танин» поместила статью, в которой вот что говорилось. «Я не раз спрашивал себя, уж не превратились ли мы в колонию, — писал какой-то безымянный автор. — Я звоню в гостиницу в Анкаре и слышу в трубке «Hello», а потом «Good morning». Где я нахожусь? Не переселился ли я во сне в Америку?.. Пройдитесь по анкарским улицам и вы увидите на окнах многих домов надписи: «House to sell» («дом продается») или «House to rent» («дом сдается»). Как вы могли догадаться, это написано не по-турецки… Посмотрите вокруг себя и скажите, можете ли вы найти Турцию в Турции?»

В 1961 году такой голос был, пожалуй, исключением. Однако со временем турки все острее начали реагировать на засилье американцев. Все громче стали раздаваться требования об установлении с американцами равноправных отношений, чему способствовала также постепенная дезинтеграция Атлантического пакта и особенно пример деголлевской Франции. Конечно, степень антиамериканских настроений была различна. Левые элементы требовали полного разрыва с США. Умеренные круги буржуазии требовали равноправия в рамках Атлантического союза при уважении суверенных прав Турции. Характерным для этих кругов было заявление Исмета Иненю корреспонденту журнала «Тайм»: «Я верил в руководящую роль Америки. За это я наказан».

В этих обстоятельствах началось постепенное потепление отношений между Турцией и Советским Союзом, а потом и с другими социалистическими странами… Первым шагом в этом направлении был визит турецкой парламентской делегации в Советский Союз летом 1964 года. Спустя несколько месяцев СССР посетил турецкий министр иностранных дел Эркин. Начало укрепляться экономическое сотрудничество, а за ним, правда в меньшей степени, культурные и научные связи. Очень скоро последовал ответный визит в Турцию делегации Верховного Совета Союза ССР во главе с Николаем Подгорным. Этому визиту предшествовало решение турецкого правительства об отказе Турции принять участие в так называемых многосторонних ядерных силах НАТО (она осталась членом Ядерного комитета НАГО). В том же году, в августе, тогдашний премьер-министр Ургюплю посетил Советский Союз. Во время этого визита советская сторона еще раз подтвердила отказ от каких-либо территориальных притязаний к Турции. Совместное советско-турецкое коммюнике подчеркивало решимость обеих стран и в дальнейшем направлять усилия к разрядке международной напряженности. Все это убедило турецкое общественное мнение, что со стороны Советского Союза Турции не грозит ничего и что опасность для нее таится в другой стороне.