Тушью по акварели (СИ)

- Что? – удивилась его словам и, за одно, своей реакции, что меня штормит и возмущает не сам факт постели, а именно его слова о гипотетическом молодом жеребце, — Причем тут это? Вы не понимаете! Не вы, — отпрянула от него, он хотел удержать в том же положении наши тела, но не успел, — а я! – стукнула себя в грудь. – Я нехорошая, я не подхожу! Это во мне дело!

- Ясь, я достаточно взрослый человек, чтобы отличать плохих от хороших и понимать, кто мой человек, а кто нет, — стал закипать шеф.

- Нет, не можете, потому что даже представить не можете, что бывает в жизни, и не представляете, как это все можно пережить, — тихо отозвалась я.

- Ты серийный убийца? Киллер? – с насмешкой поинтересовался Ярослав Иннокентьевич.

Помотала в ответ головой.

- Тогда что? – развел руками в разные стороны он.

- Я больше не умею быть хорошей, не умею любить, доверять. Не умею, — прохрипела я, — у меня нет родных, нет друзей, парня тоже нет. Никого, — странные слезы подкатили вместе с комом.

Я долгое время ничего не чувствовала после того, как пережила и смирилась с тем, что произошло в детском доме. Видимо просто поставила блок. А сейчас он по кирпичикам сыпался, и я стала испытывать боль от того, что у меня никого нет.

- Ясь, — обнял меня начальник, и впервые в жизни после тех событий, я не отстранилась от мужчины. Наоборот вцепилась в его руку, как будто это соломинка, — пойдем, — мягко подтолкнул меня мужчина в направлении лавочки.

Мы сели. Я откинулась на спинку, запрокинула голову, чтобы предательские слезы не текли по щекам. Закрыла глаза и стала говорить.

- Я родилась в счастливой семье. Я любила их, — прошептала, видимо, очень тихо, потому что в этот момент Ярослав пододвинулся ко мне вплотную, голову подпер рукой рядом со мной.

Дальше говорить мне было сложно, потому что подступала истерика. Которая, как всегда, душила и не давала произнести ни слова. Собрала волю в кулак и подавила ее.

- Моя мама была очень красивой женщиной, — продолжила все-таки, — Красивой, но глупой и слабой, — силясь не зарыдать в голос, цедила из себя по слову, — А вот папа! Папа был сильным, мудрым, но старым, — все-таки вырвался всхлип из груди. В этот момент я осознала, как соскучилась, как безумно хочу к папе на ручки, как мне нестерпимо, просто жизненно необходимо мудрое, сильное плечо, а еще лучше спина, за которую я встану и переведу дух, - он любил нас, — прошептала я, — Любил, баловал, — вспомнила подарки, которые он дарил маме и мне, — И я думала, что так будет всегда. И мама думала. Но…

Картинка с похорон просто всплыла перед глазами, окончательно унося меня из реальности в прошлое. Я рыдала уже не сдерживаясь. В этот момент сильные руки пересадили меня к себе на колени, моё лицо уткнулось в крепкое плечо. Стало так тепло, так хорошо. Обвила руками шею, которая пахла чем-то терпким, и в то же время сладким. Будто окутывая меня теплом. И я отпустила себя. Рыдала так, как, наверное, еще никогда не рыдала. Было выбрано не то место и не то время, но это уже вышло из-под контроля.

Сколько времени прошло с начала разговора, не знаю. Но когда утихли слезы. И я смогла отлепиться от плеча своего начальника, вокруг стало смеркаться.

- Вот, молодежь пошла! На лавочках уже зажимаются! – раздался недовольный голос откуда-то из-за спины.

- Прекрати. Просто сидят люди! – еще один женский голос пытался успокоить собеседницу.

Подскочила с колен начальника. Но не потому, что мне было стыдно. Нет. Голос второй женщины мне показался невероятно знакомым. Будто из детства. Только я не могла вспомнить, чей он. Но то, что он был очень родной – совершенно точно.

Ярослав

Разговор с Ярославой с одной стороны был тяжелым, с другой принес облегчение. Значит дело не в том, что я для нее дряблый старик без возможности завоевать ее сердце, а просто помирающий человек, к которому она не хочет привязываться. Потому что терять больно. В голове кружилось тысяча вопросов, которые натерпелось задать, но я молчал и ждал. И тут, совсем некстати, две бабушки, чтоб их. Ярослава тут же выскользнула из моих объятий и заметалась раненной ланью.

- Ясь, плюнь, иди сюда, - постарался успокоить, и без этих двух моралисток, обеспокоенную девушку.

Но Слава меня не слушала, она крутила головой и пыталась найти взглядом этих двух ворчливых женщин.

- Вон они, уже прошли! – указал направление, чтобы она успокоилась.

Но вместо того, чтобы сесть рядом и продолжить разговор, она побежала их догонять. Что для меня было очень странно. Ничего не оставалось делать, как идти вслед за ней.

- Вы меня точно не помните? – смотрела в глаза одной из них Яся, когда я подошел к ним.

- Детка, - отвечала ей женщина, - если бы я знала кто ты!

- Иванова Ярослава Яковлевна! – наспех протараторила девушка.

- Ох! – всплеснула руками незнакомка и схватилась за сердце.

Мы с Ясей инстинктивно кинулись к женщине. Которая уже к тому моменту заплакала и тоже кинулась к нам, а точнее к Ярославе, сжав ее в тесном кольце своих рук.

- Что за день сегодня? – задал риторический вопрос.