Тусклый Свет Фонарей

Тайян-Фу велел передать благодарности Хозяйке Запада и пообещал явиться в назначенный срок. Спустя два года он стал собираться в путь, затем попрощался с женой и детьми, и направился к дворцу Сифан Нуши. Та встретила его, обняла и предложила остаться с ней, когда он изопьёт Напиток Бессмертия, но он отказался пить его в одиночку, не разделив с женой и детьми. Владычица Запада ответила, что предвидела такой ответ, но напиток сможет изготовить лишь для двоих. С тяжелым сердцем Тайян-Фу согласился на это, и спустя месяц мать вручила ему флягу из бутылочной тыквы, велев выпить её содержимое в седьмой день седьмого месяца, когда взойдет полная луна, потому как именно там, на луне, Владычица Запада приказала построить для супругов дворец, который должен был стать их новым домом. Небесный Стрелок сердечно поблагодарил мать, сказал ей «До встречи» и отправился в обратный путь.

Увы, но нужное время должно было наступить лишь год спустя, и супругам пришлось припрятать флягу и ждать. За год их дочери успели выйти замуж и переселиться к мужьям, а сын уехать в город на службу. Его-то и поехал проведать Тайян-Фу незадолго до подходящего дня. И вышло так, что односельчанин их подслушал разговор супругов о Напитке Бессмертия, о нужном дне, о дворце на луне, и о том, что Тайян-Фу чувствует себя виноватым и должен объясниться с детьми, прежде чем они двое вознесутся. Юэ-Ци согласилась с его доводами, но провожала его с тяжелым сердцем.

На обратном пути по воле злого рока Тайян-Фу пал от руки того самого односельчанина, давно завидовавшего Стрелку и желавшего его жену, которая давным-давно отказала ему самому. Избавившись от бывшего божества, он явился к Юэ-Ци и потребовал поделиться напитком с ним, потому что мужа её на свете больше нет. Юэ-Ци, едва сдерживая слёзы, воскликнула: «Не бывать этому!», и дабы Напиток Бессмертия не достался такому негодяю, вмиг опрокинула всё содержимое бутыли в себя. Ну а что было дальше, знает любой синец: Юэ-Ци стала легкой как пушинка, через окно выбралась из дома и вознеслась на Луну, где и поселилась в одиночестве в Лунных Покоях[7].

Небесный Владыка, узнав о судьбе сына, пожалел, что лишил его бессмертия, но всё, что мог сделать — это вернуть его к жизни в облике огненного духа и поселить на последнем уцелевшем солнце, где пламя его никогда не погаснет[8]. И только благодаря заступничеству Сифан Нуши влюбленные могли видеться, но лишь раз в году — на седьмую ночь седьмого месяца, когда появлялся Звёздный Мост[9], а Небесный Владыка и Владычица Запада все свои силы бросали на то, чтоб хотя бы на время облечь божественной плотью дух Небесного Стрелка и позволить ему побыть в объятиях любимой жены. В остальное же время он на Огненной Колеснице перемещался вместе с солнцем и осматривал Цю, а его жена, чтобы угодить свекрам, ткала звёздный шёлк для Небесного Императора и толкла в ступке пятьдесят земных и пятьдесят небесных трав для Владычицы Запада, из которых та, смешивая травяной порошок с соком волшебных персиков, готовила Напиток Бессмертия.

–

Это была лишь одна из множества легенд о двух божественных супружеских парах, но почему-то сянь Йе решил рассказать мне именно её, пока мы внимательно и задумчиво разглядывали дивной красоты шёлковую картину, на которой было изображено Великое Древо с Десятью Солнцами, светящимися красными и рыжими огненными шарами на его огромных ветвях, раскинутых над горами и морями. Вокруг дерева кружили три алые птицы, должно быть, фениксы[10]. А мне вот после жизни в Варрмджо первым делом на ум пришли нагаджанские легенды о десяти тысячах искр Божественного Змея[11], и я невольно вспомнил о Маранчех, от которой ждал письма.

Уже шла вторая неделя седьмого лунного месяца, заканчивался сезон Лицю и лето плавно клонилось к своему закату. Вот уж девять с половиной дней минуло с празднования Цисидзё, праздника, посвященного встрече Тайян-Фу и Юэ-Ци на Звёздном Мосту, которая происходит в эту ночь раз в год и на земле Син празднуется с огромным размахом. Нынче же все готовились к Чжунъюаню, Фестивалю Голодных Духов[12], который начинался в ночь с четырнадцатого на пятнадцатый дни седьмого лунного месяца. Именно накануне этой ночи сянь Йе и пригласил меня в свой дом, дабы рассказать и, как он предположил, возможно, даже показать то, что меня к нему привело.

За несколько дней до этого я столкнулся в ведомственном коридоре со своим приятелем — И Яном. Мы познакомились в день сдачи государственных экзаменов четырьмя годами ранее. И Ян был сыном лекаря и стряпухи. Мать его происходила из деревни Чаофэн, а вот отец оказался моим земляком. Должно быть, это нас и заставило в тот день разговориться. И Ян пошёл по стопам своего батюшки: успешно сдал в тот день последний экзамен и стал лекарем при военном шэне. Как и я, он много путешествовал по империи, и мы виделись нечасто, но уж когда виделись, то непременно шли в гуань и хорошенько праздновали встречу, рассказывая друг другу о своих приключениях. Так вышло и в тот день, девятого числа седьмого месяца.