Тусклый Свет Фонарей

— А разве ж я погубила их безвинно? — спросила она и склонилась надо мной, заглядывая в глаза. Я зажмурился. Теперь я корил себя за то, что пренебрег советами мастера Ванцзу и был столь неосторожен, и вспомнил всё, и всё понял. А девушка-оборотень коснулась мягко моей щеки и спросила: — Или ж ты готов оправдать их? Не одна Цинхуа пострадала тогда, хоть и не столь серьёзно. Сотни матерей и их дочерей взывали о помощи в своих тщетных молитвах богам, но только одна решилась воззвать напрямую ко мне. Скажи, Байфэн, ты бы отказал ей?

— Нет. Когда ты пришла, я писал в столицу о происходящем здесь. Их накажут.

Я услышал шорох, словно кто-то глухо смеялся, и невольно открыл глаза. Лицо моей пленительницы оказалось совсем близко, и теперь я видел острые клыки за её бледными, но отчего-то влажными губами. Одну руку она положила мне на грудь, а другой коснулась макушки и с неподдельной нежностью прошептала:

«А ведь я не солгала, ты мне сразу понравился. Как приятно, что я не ошиблась в тебе. Я вовсе не хотела причинить тебе вред. Как и некоторым другим. Но такова уж моя сущность. И пускай меньше, но своё я всё ж возьму…Не бойся, мне хочется оставить тебе об этом приятные воспоминания, хоть я и не заменю тебе любимую».

С этими словами она склонилась ещё ниже и уже готова была своими губами припасть к моим, когда раздался оглушительный грохот.

Я и сам не заметил, как она соскользнула с меня, а я почувствовал, что вновь могу двигаться. Когда я встал, то девица-оборотень стояла посреди овина, медленно покачивая всеми своими хвостами, а мастер Ванцзу стоял рядом со мной, держа что-то в вытянутой руке. Кинув на меня взгляд, он двинулся на девушку, но та коротким взмахом провела одним из хвостов по полу, отчего солома на нём загорелась.

Я слышал, как выбранился мастер Ванцзу, ведь теперь нам было не до поимки нечисти, а девушка обернулась девятихвостой лисицей, выскочила в узенькое оконце и была такова. Кто-то кричал о том, что она убегает, а мы с мастером Ванцзу кинулись во двор, захватили побольше снега, вернулись и стали засыпать огонь. Когда удалось его затушить, мы вышли на морозный воздух. Там стояли солдаты, что из столицы нас сопровождали, и Сун Дисан. Последний потер затылок и проговорил: «Вот так раз! Да это ж была хули-цзин!».

_________________________________________

[1] Выдуманная идиома, представляющая собой отсылку к игре в го: базовым элементом позиции является группа. Именно жизнь и смерть групп камней определяет выигрыш или проигрыш игрока. Группа камней, которая при любой атаке противника не потеряет все свои дыхательные пункты (при условии правильной защиты), называется живой, а группа, которая при правильной атаке неизбежно потеряет все дамэ и будет снята с доски, называется мёртвой. Вопрос жизни и смерти камней — основной вопрос тактики го. Простейшим критерием жизнеспособности группы является наличие у неё глаз — нескольких соседних пустых пунктов, со всех сторон окружённых камнями группы. Наличие у группы двух или более глаз делает её безусловно живой, но строить группы с двумя глазами для игроков невыгодно — на оформление глаз тратятся лишние ходы.

[2] Отсылка к настоящему имени Байхуа, которое означает «Белый Хвост», ну и, конечно же, намек мастера Ванцзу на то, что женщина хитрит и изворачивается, хотя он пока ещё и не разобрался, в чем её мотивы и реальные действия.

[3] Время с 19 часов до 21 часа. Как и прежде, речь о синских (китайских) часах, равных двум привычным.

[4] Следующий за часом Собаки час Свиньи, длится с 21 до 23 часов.

[5] Один ли равен 500 метрам

[6] Один цунь равен 3,3 сантиметрам

[7] Если верить некоторым источникам, еловые ветви служат для отпугивания грызунов. Но, помимо этого, ели приписывают магические свойства, в славянской мифологии, например, её звали навьей травой. Кроме того, дым от хвои в китайской и японской мифологических традициях был способен остановить одного конкретного духа и заставить его показать свой истинный облик.

Глава 19. Ловля лисиц

Хули-цзин под разными именами были известны с древности у многих народов нашей империи. Их знали и шанрэнь, и гичё, и даже варвары с Восточных Островов, которые наравне с гичё в древности поклонялись им как божествам. Об их способностях слагали легенды, но мало кто говорил о том, откуда они сами берутся.

В трудах великого мастера Цзыю Юнци[1], основателя школы Дао Фуци, который в свою очередь опирался на записи легендарного мага и мудреца Хэя Сянкэ[2], говорилось, что хули-цзин появляются, когда в тело обычной лисицы попадает гуй — демон, дух природы, душа умершего человека или же, изредка, низшее божество. Тогда такой гуй завладевает телом животного, начинает расти в нём и крепнуть, покуда словно цветок не раскроется его разум, и он не осознает себя.