Тутанхамон. Книга теней

Затем со стен прозвучали храмовые трубы: прибыл царь в окружении остальных телохранителей. Гомон толпы усилился, к нему добавились выкрики командиров; результат был оглушающим. Но внезапно пыль, жара, ослепительный свет и какофония улицы остались позади, и царская кавалькада окунулась в прохладную тишину первого приемного зала. Одновременно с этим мы все оказались в относительной безопасности. Здесь в ожидании царского прибытия собрались еще более высокопоставленные чиновники. Впервые я видел Тутанхамона вблизи в официальной обстановке. Если во дворце он порой выглядел потерявшимся мальчиком, то сейчас держался как настоящий царь: величественная поза, изящное лицо спокойно и сосредоточено, на нем не увидишь ни ищущих одобрения беспокойных улыбок, ни надменной заносчивости ради утверждения своей власти. Он обладал харизмой, которая проистекала от его необычной внешности, его юности и еще от одного качества, которое я помнил в нем с тех пор, как он был еще ребенком: ощущения старой души в молодом теле. Даже золотая трость, с которой Тутанхамон повсюду ходил, стала добавлением к его образу.

Симут предупредил меня, что канцелярия Хоремхеба оказывала сильное политическое давление, добиваясь того, чтобы царь во время своего визита расположился на ночь во дворце. Однако канцелярия Эйе настояла, чтобы царь, исполнив необходимые ритуалы, возвратился на корабль и отплыл ночью. Это было правильное решение. Мемфис был опасен. Хотя город являлся центром, откуда управляли Обеими Землями, одновременно здесь располагался штаб армии и казармы; к несчастью, в столь непростое время на верность армии нельзя было полностью положиться, в особенности когда ею командовал Хоремхеб.

Огромное помещение полнилось гулом голосов: сотни вельмож — дипломатов, иностранных сановников, преуспевающих купцов, военных высокого ранга — хвалились, бранились, выкрикивали самодовольные замечания, проталкиваясь сквозь толпу; каждый делал все возможное, чтобы оказаться рядом с кем-нибудь более высокопоставленным, заговорить, произвести впечатление или же очернить равных себе или нижестоящих. Я прокладывал себе путь, стараясь держаться рядом с царем. Тутанхамон по очереди кивал тем, кого ему представляли два помощника, и затем разбирался с каждым просителем или сановником, уделяя им несколько коротких предложений, вежливо отвечая на восхваления и подношения, так что у собеседника оставалось впечатление, что он важен, что его запомнят.

Внезапно я заметил Хоремхеба — он стоял в тени возле одной из колонн. С ним разговаривал какой-то глупый чиновник, явно утомив до одурения, однако взгляд военачальника был устремлен на царя со спокойной сосредоточенностью леопарда. На какой-то момент он напомнил мне охотника, глядящего на жертву. Однако затем царь встретился с ним глазами, и Хоремхеб тотчас же улыбнулся. Он двинулся к царю, и по дороге его лицо, пойманное в яркий луч света, вдруг сделалось белым как мрамор. В сопровождении того самого молодого офицера, который зачитывал его послание в Фивах, Хоремхеб непринужденно прокладывал себе дорогу через толпу. Я подошел ближе.

— Большая честь снова принимать вас в Мемфисе, повелитель, — церемонно проговорил полководец.

Тутанхамон улыбнулся в ответ, приветливо, хотя и с некоторой осторожностью.

— Этот город хранит для меня много хороших воспоминаний. Ты был мне здесь добрым и верным другом.

Царь казался хрупким и худощавым рядом с уверенным, крепко сложенным командующим, который был старше него. Все слышавшие их беседу, включая молодого секретаря, молча ждали, что Хоремхеб скажет дальше.

— Я рад, что вы так считаете. В то время мне были дарованы звания помощника и наставника в военном деле. Хорошо помню, что именно ко мне вы обращались за советом по многим вопросам касательно управления государством и политики и прислушивались к тому, что я говорил вам. Однажды было сказано, что я могу «принести мир во дворец»… в то время, когда никто другой не был способен это сделать.

Он улыбнулся, не разжимая губ. Царь улыбнулся в ответ, еще более настороженно. Он почувствовал враждебность, проскальзывавшую в тоне Хоремхеба.

— Увы, время бежит. Сейчас кажется, что все это было так давно.

— В то время вы были мальчиком. Сейчас же я приветствую владыку Обеих Земель. Все, чем мы являемся, и все, что мы имеем, находится в вашей верховной власти. — Хоремхеб коротко поклонился.

— Мы высоко ценим твою привязанность. Она драгоценна для нас. Мы желали бы отдать должное всем твоим деяниям…

Царь не закончил фразу.

— Вы заметите здесь, в Мемфисе, немало перемен, — продолжал Хоремхеб, меняя тему.

— Мы слышали, у тебя много замыслов. Мы слышали, что ты строишь себе огромную новую гробницу в Саккарском некрополе, — ответил царь.

— Это просто маленькая частная гробница. Ее сооружение и украшение занимает меня в редкие свободные для меня часы. Для меня будет большой честью показать вам ее — стенная резьба там очень хороша.

Военачальник криво улыбнулся, словно отпустил шутку, однако его глаза оставались отстраненными.