Туунугур (СИ)

Фрейдун Юханович получил возможность выговориться, и с презрительным высокомерием рассказал, как студенты-якуты из сельской местности норовят объединиться по улусам и родам, чтобы потом собирать дань с соплеменников.

- До драк у них там доходит. До крови.

Ему, наследнику славы месопотамских владык, смешно было наблюдать за разборками таёжных кочевников.

- Лишь бы не поубивали друг друга. Иногда прям как щенков приходится растаскивать.

Хмельной Вареникин извлёк из этого рассказа свою мораль.

- А всё потому, что равенство отвергли. Был Сталин - был порядок. Ни один мамбет головы не поднимал. А теперь вот опять разбились по сословиям - и хлебаем.

- Верно! - поддержал его Пилипчук, и повернувшись к Кирееву, в очередной раз принялся объяснять основы своей теории, которая не получила признания исключительно из-за тупости и косности гуманитариев. - Разучились социальные потоки организовывать! При Сталине все по струночке ходили. Социальный поток был ламинарным. А демократы что сделали? Тур-бу-лент-ность! А она ведет к потерям. Потому и нищаем! А то придумали какие-то там "рентабельность", "дивиденды"... Вы, экономисты, простите, фигнёй страдаете.

Киреев машинально кивал, изучая висящий на стене календарь семилетней давности. От этого состояния его оторвал Вареникин, протянув полную рюмку коньяка.

- Что вы задумались, Толя? Грустите, что расстаётесь с нашим гадюшником?

- О нет, Александр Михайлович, не дождётесь. - Киреев вылил в себя рюмку и сказал: - Я тут вчера пересматривал "Шерлока Холмса". Подумалось: доктор Ватсон - он же типичный герой перестроечных фильмов: "афганец", носит оружие и борется с преступностью.

- Ну, за советское кино! - провозгласил тост Вареникин.

В этот момент распахнулась дверь, и на пороге предстал вдребезги пьяный молодой человек высокого роста, с жидкой щетиной на жёлтом черепе. Плоское лицо его с раскосыми глазами расплылось в улыбке.

- Ну здравствуйте! Не ждали?

Все изумлённо уставились на него, а Киреев вымолвил, чуть не поперхнувшись:

- Егор? Какими судьбами?

Гость, пошатываясь, прошёл к столу.

- Решил вернуться к истокам. Родина же! За что пьём?

- За тебя! - сказал Киреев и налил ему коньяка.

Пришелец опорожнил пластиковый стаканчик, моргнул и бревном рухнул на пол.

Глава шестая

Сплав

Егор Миннахматов был наполовину эвенком, а наполовину - татарином. Отучился в Питере, там же защитился на кандидата исторических наук. Одно время работал в Политехническом институте, но потом уволился и сказал, что едет в цивилизацию - обратно в Питер. А теперь вдруг вернулся, объяснив, что там у него не срослось. Почему именно не срослось, было понятно. В Туунугуре он сидел на перекрестках целевого финансирования коренных народов и за счет этого вел предпринимательскую деятельность, в основном, обеспечивая помещения для всяких собраний и конференций. Там этого не было.

Быть эвенком в Якутии - это примерно то же самое, что быть американцем в России. Эвенки - старые недруги якутов. Туунугур, основанный и заселенный в основном горняками и геологами, оставался в стороне от этой борьбы, служа как бы буферной зоной между эвенкийской Иенгрой и якутским оплотом - долиной Туймаада.

Триумфальное появление Миннахматова, увенчанное ручной транспортировкой его тела в соседний кабинет (на отсыпание), нисколько не повредило ему в глазах начальства. Вареникин и Джибраев, ревнуя к научной степени внезапного конкурента, поспешили сообщить руководству, в каком виде тот объявился в стенах института, но мамбет остался невозмутим. Более того, к вящей досаде Салтыковой, начальство ещё и назначило вновь прибывшего и.о. завкафедрой, когда Белая очень вовремя решила уйти в больничное подполье, чтобы там пересидеть аттестацию вуза. Очевидно, даже Степанову было ясно, что поклонница хамбо-ламы во главе кафедры - это чересчур.

Отметить своё повышение Миннахматов решил сплавом по реке Тимптон, подбив на это дело и Киреева. Тот рад был сорваться в поход, чтобы вытряхнуть из головы весь институтский мусор и набраться позитива перед судебными баталиями. Заодно сагитировал к участию в сплаве лёгкого на подъём Генку: очень уж хотелось понаблюдать, как будет вести себя славяно-арий, оказавшийся в одной лодке с представителем восточного народа. Втайне он даже лелеял надежду, что сплав излечит новоявленного инглинга и вернёт его в число нормальных людей. Генка, правда, оказался не так прост, спросил Киреева по "аське", кто ещё пойдёт, кроме них двоих. "Миннахматов, новый и.о. завкафедрой", - написал ему Киреев. "Татарин, что ли?" - "Ага", - лукаво ответил Киреев, не входя в подробности. Это Гену успокоило. Против потомка Чингисхана он ничего не имел.

Договорились стартовать в начале августа.