Туунугур (СИ)

Сырба и Егор с горечью созерцали осквернение своей земли, допущенное геологами. Киреев, находясь в благодушном настроении, опять взялся подначивать Миннахматова рассказами о грядущих расстрелах капиталистов, но тот с внезапной резкостью заявил, что расстреливал бы пролетариев - особенно тех, которые так захламляют природу. И.о. завкафедрой явно одолевало желание высказать всё, что он думает о колониальной тирании нуучча на земле предков. Киреев не стал лезть в банку и ушёл разводить костёр.

Сразу после устья Канку, обогнув каменную гряду и пройдя перекат, вдруг наткнулись на водомерный пост, не обозначенный ни на каких картах. Оглушительно стрекоча, пролетел вертолёт.

Знакомиться с дежурным пошли втроём - Сырба остался при лодках. Дежурный, как водится, был голый по пояс, в резиновых шлёпках. Как он спасался от гнуса, оставалось только догадываться.

- Вы на этих лодках приплыли? - начал он, выходя из хозблока. - Слышь! - он повернулся к другому, который только появился в проеме входа. - Видал? Втроем на одной двухсотке по Тимптону прут! - и заржал. Это, конечно, была неправда, но Киреев чувствовал, что они попали в местный фольклор; это льстило и спорить не хотелось. - Как вы тут перекат прошли вообще? Здесь на катамаранах ходят, и то, сколько мы их видели выплывающих из-за поворота перевернутыми...

Тема перекатов была интересна, последовали вопросы.

- Там дальше пороги есть, самый мощный - у реки Сёмжа. Мы сами за него не ходим. Но вы пройдете. Пока вода большая, сейчас перекаты не опасны, вы их даже не заметите, шпарьте смело, ничего не бойтесь! Блин, кабы вчера вечером приплыли, я бы вас тут с комфортом разместил. Полно пустых домов, даже интернет есть, правда, медленный.

Чувствовалось, что он, как и предыдущий дежурный, готов болтать весь день напролёт. Но время поджимало, и Миннахматов поспешил распрощаться.

Вскоре стала ясна причина появления здесь водомерного поста - шли приготовления к постройке Канкунской ГЭС. Вдоль берегов тянулись халупы-времянки, на волнах покачивались пришвартованные моторные лодки.

Памятуя о совете не бояться, Киреев сотоварищи включили режим "банзай", на котором лихо, без разведки, прошли два порога. Режима, однако, хватило на час.

Они уже почти миновали очередной перекат, когда внезапно перед киреевской лодкой возник громадный подводный камень, с которого низвергался слив в шипящую "бочку". Решение надо было принимать незамедлительно, и оно было принято. Проблема в том, что каждый принял своё. Киреев хотел уйти от камня вбок, а Генка - идти в слив точно носом. В итоге они ухнули в "бочку" точнёхонько бортом.

Последовал удар, и Киреев на мгновение, как Болконский на поле Аустерлица, увидел небо, по которому бежали облака. Только в его случае большая часть неба была закрыта лодкой. А затем перед глазами разлилась желтая пелена.

Он спокойно лежал на спине, погружаясь куда-то вглубь. Вода была очень холодной, но чувство холода ушло через мгновение. Где-то наверху, сквозь мятую желто-коричневую пленку, играл солнечный свет. К нему уносились мелкие пузыри. Не хотелось шевелить даже пальцем, Киреев чувствовал себя как в невесомости. Пришла мысль, что если он и дальше ничего не будет делать, то скоро его не станет, но эта мысль совершенно не пугала. Однако, тут же она была вытеснена другой, более рациональной - а пришло ли уже время? Остались ли какие-нибудь дела, которые стоило сделать там, наверху? Поразмыслив, он решил, что рано еще умирать, и взмахнул руками.

Выплыв на поверхность, он принялся мучительно откашливаться от грязной воды. Перевернутая лодка была прямо перед ним. Шею сдавила лямка от бокса с фотоаппаратом. Мимо проплывало весло и насос. Киреев схватил насос, зацепился за лодку, и дотянулся до весла. У другого борта мелькала голова Генки, который тоже держался за лодку и отчаянно плевался.

Они были не так уж и далеко от берега, но река упрямо несла их мимо. Рядом пронеслись избежавшие приключений спутники - Сырба выловил из воды один из отвязавшихся мешков.

До берега добирались ужасно долго. Киреев уже почти потерял надежду, что вылезет, когда ноги вдруг почувствовали дно. Вдвоём с Генкой они вытащили лодку и весло. Потом увидели второе, проплывавшее вдоль берега. Генка плюхнулся в воду, поплыл за ним, поймал и повернул обратно. В отличие от Киреева, он умел плавать.

На рефлексию не было времени. Заново перевязав вещи, в хлюпающей одежде, продолжили путь. Очень скоро увидели на левом берегу выброшенную волнами надувную подушку от лодки. Киреев с Генкой хотели подплыть, забрать её, но Сырба с Егором обогнали их и на всех парах устремились к берегу. Они явно торжествовали, что два самонадеянных нуучча, наконец, попали в переплёт. На следующем перекате выловили ещё и застрявшую в камнях палатку в непромокаемом мешке. По этому поводу на ближайшем перекусе Сырба и Егор поделились с рекой спиртом, хлебом и конфетами, поблагодарив Тимптон за науку и проявленную доброту. Генка, взирая на это, тихо благоговел.