Туунугур (СИ)

Евгений же, улучив момент, как кенгуру прыгнул с носа моторки на палубу парома, прижал руки к груди, демонстрируя все добродетели, кроме трезвости, и обратился к старшему с прочувствованной речью: "Извини, помощь нужна... Подбрось... С бензином херня приключилась..."

Так Евгений стал общим героем. Он первым ворвался на вражеское судно и мог рассчитывать на увеличенную долю добычи.

Капитан выслушал его, едва превозмогая брезгливость. Перегар Евгения можно было почувствовать не только на пароме, но и на обоих берегах Алдана.

- Хуле вы так пьете-то? - обратился он не столько к Евгению, сколько к его спутникам.

Матерясь, он понаблюдал за моторкой, убедился, что веревка держит прочно, и разрешил остальным влезть на борт. Киреев на всякий случай закинул и свой рюкзак.

Но уже через несколько минут капитан наорал на вновь прибывших, чтобы они с носа пересели ближе к рубке - там ему будет легче за ними наблюдать. Те покорно изменили дислокацию и устроились под недремлющим оком капитана, привалившись к бочкам с надписями "Сибнефть" и "ЮКОС".

Евгений, которого после вчерашнего мучила жестокая жажда, обратился к капитану с просьбой дать попить. Тот молча кинул ведро с привязанной верёвкой в реку, вытащил и передал страждущему. Евгений благодарно приник к ведру, выдув, кажется, не меньше половины.

Паром не был особенно скорым. Если захватили его в половине одиннадцатого утра, то в Томмот он прибыл в восьмом часу вечера. За десять километров до пристани начал брать телефон. Киреев позвонил матери, сообщил о себе, и тут зарядка кончилась.

Пристали недалеко от мостов через Алдан. Незваные пассажиры сошли и отвязали лодку, даже не сказав капитану спасибо (пусть в другой раз не матерится!). Быстро примчался брат Егора, еще через полчаса был организован небольшой грузовичок, и сплавщики поехали куда-то по Томмоту, на другой берег.

Миннахматовский брат привёз их к пожилому якуту и был таков, забрав с собой Евгения. Якут жил в типовом двухэтажном деревянном бараке, которые у местных называются "балки", в квартире на первом этаже. Шмотки кинули у него в гараже, охраняемом добродушным водолазом. Киреев позвонил дяде, живущему в Алдане, и договорился, что тот заберёт его с Генкой после работы.

Миннахматов сгонял за пивом. Образовалось милое застолье, где события похода обсуждались со смехом и прибаутками. Якут рассказывал случаи из своей молодости, как на охоте он подстрелил лося и потом пёр его на себе сколько-то километров по тайге. А много позже выяснил, что вес, который он поднял, превышал мировой тяжелоатлетический рекорд. Но это ещё не всё. После этого он убил ещё одного лося, и тот был тяжелее первого, и он пёр его на себе по тайге в гору, и ему немного жалко, что никто не знает, какой он рекордсмен и чемпион, но такова жизнь. А вот сын у него пошел далеко: закончил престижный университет, получил хорошую работу, уехал в Великобританию, женился на англичанке, и теперь чуть ли не миллионер. "Да, конечно", "ничего себе", "ууу, круто" - поддакивали гости, рассматривая внутренности балка и старую советскую мебель.

Время пролетело незаметно. Вроде, только сели, а уже подкатила дядина "Тойота". Киреев и Генка вытащили из гаража чехол с упакованными в него двумя лодками, вёсла, свои рюкзаки, и закинули всё это в багажник и на заднее сиденье.

По дороге шли разговоры о житье-бытье, о сплаве. Постепенно разговор перешел на темы, интересные дяде, и Киреев убедился, что дядя находится в таком же духовном поиске, что и Генка. Только в отличие от лидера группы "Вельзевул", дядя твёрдо держался христианства, хотя и в его протестантской форме. По словам дяди, он разочаровался в православии и черпал вдохновение в проповедях американских пасторов. На этой почве у него завязался было спор с сидевшим сзади Генкой, который с пылкостью неофита начал что-то вещать о якутских духах, но, к счастью, скоро уснул, а дядя оказался человеком мягким и неназойливым, так что беседа с ним Киреева не напрягала.

Дома дядя сварил картошку, которая показалась обоим сплавщикам самым вкусным, что они ели за последние дни. Генка ушёл спать, а Киреев немного посмотрел телевизор - надеялся узнать новости, но у дяди были одни христианские каналы. Тогда он залез в его ноутбук, и там, среди записей какого-то штатовского проповедника с красноречивой фамилией Доллар и церковных песнопений, нашёл игру Battlefield, завалявшуюся с незапамятных времён. Начал было рубиться, но и тут его ждал подвох - игра была левая, криво взломанная, то и дело выдавала ошибку. Киреев махнул рукой и тоже пошёл на боковую.

Следующим утром он вместе с Генкой выехал на такси в Туунугур.

Глава седьмая

Открытие кампании