Туз в трудном положении

Хлынула кровь. Мужчина вскрикнул и согнулся пополам, прижав ладонь к щеке. Маки прошел сквозь стальную противопожарную дверь и побежал вниз по лестнице. Ему нельзя упустить добычу. Женщины вечно меняют свои планы – неизвестно, когда она снова вернется к себе в номер.

Спектор сидел на краю кровати, подтянув под себя ноги. Вернувшись, он почти удивился, найдя свой номер убранным. Он уже очень давно не останавливался в гостиницах. Теперь он то пытался придумать следующий ход, то смотрел телевизор. Сейчас все его внимание было приковано к экрану. Местный корреспондент, стараясь не выглядеть растерянным, брал у Хартманна интервью в кулуарах отеля.

– Сенатор, вы считаете, что к случившемуся сегодня днем как-то причастен преподобный Барнет?

Репортер протянул сенатору микрофон. Чуть помедлив, Хартманн ответил:

– Нет. Я считаю, что, несмотря на все наши разногласия, Лео Барнет не опустился бы до подобной тактики. Преподобный – человек чести. – Хартманн закашлялся. – Однако я полагаю, что те люди, которые сорвали митинг, скорее всего, разделяют многие из его опасно узких взглядов. Именно такую фанатичную нетерпимость мы все и должны стремиться уничтожить. Лео Барнет хочет решить проблему, спрятав от общественности дикие карты. Я хочу преодолеть саму ненависть.

Хартманн откинулся на спинку кресла, сложил руки и посмотрел прямо в камеру.

– Однако парень хорош, – сказал Спектор. – Только это ничего не меняет.

Камера переключилась обратно на студию. Чернокожая ведущая повернулась к своему партнеру.

– Поблагодарим Говарда за это интересное интервью. Дэн, что полиции удалось узнать об устроителях беспорядков?

– Боюсь, что очень немногое. Несколько из них находятся под арестом – их захватил Черепаха, – но они отказываются сотрудничать со следствием. – Ведущий постучал большими пальцами друг о друга. – По слухам, большинство из них – члены Ку-клукс-клана, но подтверждений этому пока нет. Хотя беспорядки были явно хорошо спланированы, никто из участников не объявил себя руководителем группы. И пока нет никаких данных о том, откуда взялись подлинные мундиры Конфедерации и мушкеты.

Ведущий нахмурился и перевел взгляд с камеры на чернокожую женщину.

– Ну, я не сомневаюсь в том, что власти сообщат нам, если появится какая-то новая информация по этому странному случаю. – Чернокожая покачала головой. – Хотя использовались только холостые патроны, несколько человек получили травмы из-за возникшей паники. – Изображение переключилось на отснятые кадры паники в парке. Оператор в этот момент бежал вместе с остальными, так что картинка прыгала. – Как минимум один человек, уличный актер, был якобы затоптан до смерти. По иронии судьбы он в этот момент притворялся умершим. Его имя не сообщается в ожидании опознания родственниками.

– Отлично, блин! – проворчал Спектор, отключая телевизор. Хотя бы тут он не попался. Однако это не поможет ему подобраться к Хартманну. Ему даже показалось, что в тот момент, когда они встретились взглядами, что-то его остановило. Нет, конечно. Это просто воображение разыгралось. Чтобы сделать такое, надо обладать способностями Тахиона или Астронома. – Астронома в президенты! – хихикнул он. По сравнению с ним даже Рейган будет хорош.

Он вскочил с кровати и медленно прошелся по выстеленному ковровым покрытием полу, прикидывая варианты. Не исключено, что убить Хартманна у него не получится. Можно забрать деньги и куда-нибудь уехать – возможно, в другую страну. Может, поработать в каком-нибудь казино на Кубе. Нет уж! Он всегда делал то, за что ему платили деньги. Опять эта гребаная этика! Не мешает ему убивать людей, но не позволяет нарушить договор.

Он вздохнул и направился к телефону. Тони – это его единственная возможность, он знал это с момента их встречи у лифтов. Что не мешает ему чувствовать себя полным дерьмом. Он набрал номер и стал ждать. Ему ответил незнакомый женский голос.

– Могу я поговорить с Тони Кальдероне?

– Сейчас он не может подойти к телефону. Ему что-то передать?

Голос женщины звучал устало.

– Ну, передайте ему, что звонил Джеймс. Он будет знать, кто я. Скажите, что я хотел бы уточнить насчет его предложения поужинать.

Спектор почти удивился тому, насколько спокойно и вежливо он разговаривает.

– Да, Джеймс… э-э… а как ваша фамилия?

– Просто Джеймс. Он поймет, кто я.

– Я ему передам.

– Спасибо.

Спектор повесил трубку и вздохнул. Может, заказать в номер стейк и понадеяться на то, что по телевизору сегодня снова будут «Персики»? «Если это – американская команда, – подумал он, – то мы все в заднице!»

20.00

Софиты слепили Джеку глаза. Длинные объективы телекамер были наведены на него словно дула винтовок. Ручеек волнения подтачивал ему колени. Он не делал такого уже много лет.

Он посмотрел прямо в прожекторы, одарил мир кривоватой улыбкой (наработанные привычки возвращаются: отлично) и сказал:

– Тридцать первый штат, Золотой штат, горд отдать свои триста четырнадцать голосов за права джокеров и следующего президента, сенатора Грега Хартманна!