Твари Господни

— Я себя оцениваю вполне здраво, — покачала головой Рэйчел. — Я представляю на что способна, но во мне нет и половины той силы, что есть в тебе. Даже Герман до тебя не дотягивает, а ведь он все-таки смог там, в Берлине… — Она помолчала секунду, как будто собираясь с мыслями. — Ты знаешь, как я тебя вижу? Это не аура, не обычное «свечение»… Я думаю, этого никто больше не видит. Виктор похож на столб бушующего пламени. По-другому мне не объяснить. А ты… Если честно, мне даже страшно представить, как вы удерживаете в себе такую мощь.

«Уникальный дар… И она говорит о моей силе?»

— Ерунда, — отмахнулась Лиса. — Решать нам всем, — она усмехнулась неожиданно пришедшей ей в голову мысли. — Судьба не зря свела нас всех вместе…

«Толкин какой-то… Судьба, понимаешь… Судьба? Или я?»

— Ты будешь не худшей богиней, чем я или Дженевра, — сказала она, в который уже раз безуспешно пытаясь принять это слово — «богиня» — со всем, что оно с собой несло.

— Может быть…

— Так и есть!

— Возможно… — Рэйчел не была напугана, она размышляла.

— Кто эта женщина? — Внезапно сменила она тему разговора.

«Как она…?» — Но, похоже, Лиса и сама еще не осознала, насколько была права, размышляя об уникальном даре Рэйчел.

— Ты поняла? — прямо спросила Лиса. — Ты знаешь?

— Нет, — покачала головой женщина. — Чувствовать и знать, разные вещи.

— А он?

— Он полон недоумения, — улыбнулась Рэйчел.

Трудно сказать, в чем тут было дело. В улыбке, в выражении глаз, в словах, или интонации… Или все вместе сошлось вдруг здесь и сейчас, и настроение Лисы, и ее мысли, и неожиданный визит Рэйчел, но только она вдруг почувствовала страшную усталость и поняла, что женщина пришла к ней не случайно. Возможно — и даже, скорее всего — Рэйчел была сейчас единственным человек в этом странном «Асгарде», с которым Лиса могла разделить свои боль и страх.

— Как думаешь, Роша, — спросила она, разрушая дистанцию и подходя к Рэйчел практически вплотную, так что глаза смотрели в глаза, а тела чувствовали тепло друг друга. — Мы сможем стать настоящими пастырями для овец и волков его?

«Как патетично…» — Но мысль мелькнула и исчезла, сметенная чувством. И неважно вдруг стало, патетично или мелодраматично, потому что по внутреннему ощущению все было правильно.

— Мы сможем стать настоящими пастырями для овец и волков его? — Спросила она.

— Es ist noch kein Meister vom Himmel gefallen, — ответила Рэйчел, обнимая ее за плечи. — Не боги горшки обжигают, — добавила она с чудовищным южно русским акцентом. — Или где?

Глава 15 Наследники по прямой ( 13 октября, 1999 )

1

На душе было пасмурно. И вроде бы без причины. На самом деле радоваться надо было, ликовать. Потому что все, о чем он и не мечтал даже, давно и твердо положив себе за правило, не путать жестокую реальность жизни с детскими фантазиями, способными тешить только слабых духом, все это неожиданно — как в сказке — обернулось самой настоящей правдой. Он встретил Рэйчел, и плевать, что знакомы они были уже несколько лет, настоящую Рэйчел он встретил всего лишь несколько дней назад. Встретил, увидел и узнал, наконец, что такое любовь. Настоящая, захватывающая тебя всего, какой ты есть, любовь. И тупик, в котором можно было лишь дать последний кровавый бой, чувствуя за спиной глухую стену безысходности, внезапно обратился в дорогу, уводящую в бесконечную даль. Все это было правдой дня сегодняшнего, неоспоримым фактом, великолепной, ни с чем не сравнимой данностью, но тогда почему же ему было теперь так муторно?

Кайданов докурил сигарету и, отшвырнув окурок — сразу же исчезнувший во внезапной вспышке темного пламени, так и не долетев до пола — поднялся из кресла. В этом кресле он прибывал уже часа два, то ли размышляя — и размышляя, разумеется, тоже — о всяких разных актуальных и малоактуальных вещах, то ли грезя наяву, то ли вообще, находясь в состоянии некой прострации, настолько ему не свойственной и незнакомой, что впору было удивиться и даже испугаться. Но ни того, ни другого не произошло. Не удивился и не испугался, просто очнулся и встал из кресла, обнаружив, что находится в биллиардной. Один. Где были остальные, он не знал, но его это, по большому счету, и не интересовало. Кайданов давно и однозначно был человеком самодостаточным, и, если сейчас его интересовало, чем занят кто-нибудь еще, то этим кем-то, разумеется, была одна лишь Рэйчел. Вот на ее поиски он и отправился.

Тем не менее, найти ее оказалось совсем не просто. Зато остальные как будто задались целью показать себя Герману, причем не просто показать, а еще и что-то о себе «рассказать». Парсеваля он обнаружил на садовой скамейке перед домом. Этот красивый уверенный в себе человек, больше похожий на араба или чеченца, чем на английского рыцаря, рассеянно просматривал какую-то толстую книгу, на поверку оказавшуюся — Кайданову пришлось чуть-чуть поколдовать, чтобы ее рассмотреть — монографией по психологии толпы.