Твари в пути

— Вы не можете оторвать глаз от них? — Плетеный Человек выглядел самодовольным. — Это немудрено, ведь они совершенны, — он говорил тоном какого-нибудь провинциального владетеля, расхваливающего особенности своих охотничьих собак. — Мои совершенные убийцы… И совершенны они не только потому, что им в их деле не найти равных, а в силу того, что сначала они прикончат своих врагов, после — их слуг, а затем точно так же убьют женщин, стариков и детей, не задумываясь и не сомневаясь. Хорошему оружию не положено рассуждать, а они и есть — оружие, не задающее вопросов и не знающее пощады. Любуйтесь, пока у вас есть чем…

Один из спригганов по-прежнему стоял без движения с вскинутым мечом. Второй же повернул увенчанную перьями голову, устремив черные щели-глаза на хозяина. Он ничего не сказал — в непроглядных провалах было невозможно прочесть эмоции, но Джеймс готов был поклясться, что не задающему вопросов оружию совсем не понравилось, как о нем отозвались.

— Я сказал вам бросить ваши бесполезные игрушки!

Плетеный Человек не пошевелил и пальцем, но в тот же миг фламберг старозаветного паладина вдруг стал невыносимо тяжелым и вывалился из его ослабевших рук — не помогли даже ленты, которые прежде связывали меч и его хозяина. Почти сразу же Джеймс в недоумении выронил Тайран — пламя на клинке погасло с такой же легкостью, с какой сам молодой рыцарь разжал переставшие слушаться пальцы. Клинки звякнули, одновременно ударившись о каменные плиты пола.

Плетеный Человек улыбнулся. На его нитяном лице появилось отвратное выражение, как будто он не просто радовался беспомощности загнанных в угол паладинов, а наслаждался ею, смаковал ее, как спелую винную ягоду. Джеймс видел, что это существо было из тех, кто питается чужой болью, чужим страхом. Несмотря на всех тех, кого он встречал на Терновых Холмах, несмотря на присутствие жутких спригганов, он понял, что сейчас стоит напротив худшей из всех возможных тварей. И беда была в том, что они сами его сюда позвали. Разумеется, молодой рыцарь сразу же понял, кто это такой. И тот словно прочел его мысли:

— Вы так расстарались, чтобы меня увидеть, а теперь, смотрю, не очень-то рады, — сказал Плетеный Человек. — Впрочем, как бы меня не тешило переполняющее вас отчаяние, я тоже не рад этой встрече, ведь из-за нее мне пришлось спуститься туда, где я не появлялся почти тысячу лет и думал, не появлюсь еще столько же. Но слухи… если бы не слухи о готовящемся ритуале пробуждения…

— Мы ждали здесь вовсе не вас! — в яростном негодовании вскинулся Джеймс. — Мы ждали величайшего из магов, мудрого и могущественного человека. А явился изувер! Тот, кого мелочно радует доставлять страдания другим.

— Мелочно? — холодно произнес Плетеный Человек. — Страдания — это единственное, что еще имеет ценность на осенних холмах. А страдания тех, кто заслужил их… — он остановил взгляд на застывшем на коленях трау, — это моя собственность по праву.

Роффе выглядел так, словно из него вырезали его душу. Хотя если вспомнить слова сэра Норлингтона о связи трау с его скрипкой, то, вероятно, так все и обстояло. Роффе был все равно, что мертв, и сейчас держался в мире живых будто по инерции, а быть может, ему просто не давали умереть…

— И чем же он заслужил подобное? — гневно спросил Джеймс.

— Он подвел меня… — последовал ответ. — Допустил, чтобы эта падаль, — Плетеный Человек поглядел на изувеченного Крыся, — вытворяла, что ей вздумается.

Усатое существо под его взглядом пронзительно заверещало, сотрясаясь в судорогах от боли. Крысь то и дело хватался руками за душащую его удавку, но был не в силах даже немного ослабить ее своими пальцами. Присмотревшись, Джеймс увидел, что суставы на обеих его руках раздроблены, а фаланги превращены в жалкие обрубки. Несмотря на все то зло, что причинил им хвостатый, молодому рыцарю вдруг стало его невероятно жалко — несчастный Крысь никогда уже не сможет держать свое крошечное перо.

— Мне были нужны ответы… — Плетеный Человек проследил за взглядом Джеймса. — А спригганские наперстки-вороты наилучший метод их получить.

— Чего вы пытаетесь добиться своей жестокостью? — глухо спросил Джеймс.

— Пытки и страх смерти позволяют добиться нужного результата быстрее всего, или, быть может, вы не согласны? — Он покачал головой. — Хотя мне не нужно ваше согласие… Мне нужно, чтобы вы истекли кровью настолько медленно, насколько это возможно. Мне нужно, чтобы вы при этом кричали, но не просто вопили от боли, а честно открыли мне, что вы были намерены делать с пустыми гробами? Как именно вы планировали провести ритуал пробуждения? А еще — куда вы спрятали стеклянные ключи? Креслин…

Один из спригганов снял с пояса нечто, напоминающее цепь с торчащими штырями, фигурными замками, тонкими серебряными трубками и винтом ворота. Сжимая в одной руке свой меч, другой он принялся ловко вертеть и складывать цепь, собирая из нее какую-то жуткого вида машину.