Твари в пути

— Если это не простой волшебный гилем, а столь уникальная вещь, как План Небесного Града Джиннов, и этот ковер принадлежал его чародейству Эль-Раэду, то как он попал к вам?

Великий визирь взял с небольшого столика, заставленного посудой и сладостями, пустую фарфоровую чашку, что-то шепнул, совершил замысловатый жест пальцами и прямо из воздуха в чашку полилась струя кипящего розоватого чая, разливающего по залу чарующий сладостный аромат.

— В том-то как раз и дело, мой добрый Медин, что я и хочу узнать, как он попал ко мне…

* * *

— …Еще долго? — прошептали висящие в воздухе сухие, покрытые трещинками губы великого визиря.

Алон-Ан-Салем находился в глубоком кресле в самом центре пьедестала, но его тело растворилось в воздухе и исчезло, остались видны лишь чернеющая замочная скважина на уровне лба, губы да кисти его тонких худых рук. На каждом из широко расставленных пальцев была закреплена синяя или зеленая нить. Нити тянулись к гилему, разложенному под его креслом на постаменте.

— Почти готово, мессир. — Алхимик привязал последнюю нить к мизинцу великого визиря и…

* * *

…В тот же миг Алон-Ан-Салем будто заснул. И сон его был странен и необычен. Великий визирь был свернутым ковром, сине-зеленым гилемом, который нес под мышкой старик. Шитье ковра преобразилось — узор теперь напоминал сотни глаз, и глаза эти узнали в старике знакомого волшебника.

Волшебник являлся обладателем роскошной раздвоенной седой бороды — оба ее кончика были подкручены кверху. Его тюрбан представлял собой объемистое темно-синее сооружение с торчащим из центра высоким колпаком. По шелковому головному убору, будто по небосводу, были рассыпаны серебряные звезды. Старик был облачен в изукрашенный рубинами алый халат с широкими рукавами и в сужающиеся к лодыжкам темно-синие шаровары.

От взгляда волшебника, в котором смешались изрядная доля коварства и тяжесть прожитого опыта, не ускользали окружающие ужасы, но старика они явно не заботили. Будто бы и вовсе не обращая внимания на воцарившийся в городе хаос, он с равнодушием на лице преодолевал улочки, мощеные желтым камнем. И двигался он при этом весьма странно, словно даже и не думал переставлять ноги, а узкие туфли с загнутыми кверху носами сами несли его. Что ж, на самом деле так и было: волшебные туфли волочили своего хозяина, преодолевая перевернутые повозки, трупы животных, обступая раздавленных мух и людскую кровь.

Старик спешил по превратившемуся в кипящий котел городу к внутренней стене, а по плоским крышам ближайших домов за ним крались тени. Когда чародей зашел за угол, тени последовали за ним. Волшебник знал, что его преследуют, он торопился и при этом бубнил себе под нос, будто бы разговаривая сам с собой, но ни в его взгляде, ни в облике не было ничего странного или необычного — более странного или необычного, чем положено чародею по должности, по крайней мере.

— У меня ничего не вышло, Алон, — пробормотал он на ходу. Кругом расплывалась тишина, поблизости никого не было… если не считать двух теней, ползущих за волшебником по обеим сторонам улицы. — Меня опередили. Их там не было…

Волшебные туфли перескочили через распростертое тело, поспешили дальше по улице.

— И у мальчишки их не было.

Чародей не оглядывался, но прекрасно знал, что прямо сейчас две пары пристальных глаз, не мигая, глядят ему в спину. И у обладателей этих глаз намерения на его счет были весьма однозначными. Он не останавливался.

— Там был третий. Кто-то пришел и забрал их. На мой прямой вопрос Гуалемин лишь принялся презрительно насмехаться — он всегда делает так, когда боится чего-то…

Вот и внутренняя стена. У входа в башню стражи нет.

— Кто-то грызет твою спину, Алон, не забывай об этом. Даже когда будешь ложиться спать, будь начеку. Слишком много слепней спустили на нас. Некоторые из них ужасны видом и о них идет дурная слава — но не они самые опасные. Хуже всех те, которые обликом ладны и речами маслянисты.

Стоило волшебнику войти в башню, как одна из преследующих его теней, поползла по отвесной стене вверх, на открытую смотровую площадку, а другая последовала за чародеем. Они загнали Эль-Раэда в западню… как им казалось. Фигура, наделенная кошачьей грацией и закутанная в выцветшие одежды некогда красного цвета, обнажила изогнутый, словно лунный серп, кинжал-джамбию… Впереди, на расстоянии в несколько ступеней, виднелась широкая спина поднимающегося по лестнице мага.

Тут вдруг от тюрбана волшебника отделились узоры вышивки, серебряные звезды. Они как ни в чем не бывало повисли в воздухе, извиваясь и смутно напоминая маленьких, тускло светящихся и спрутов. Будто по команде звезды вдруг замерли — даже их конечности перестали шевелиться — и в следующий миг все разом, точно рой озлобленных ос, устремились к фигуре с кинжалом.