"Твердь‟

'Так хочется тебя прибить. Гадёныш. Однако это для тебя слишком лёгкий выход. Судить тебя будем. - Не оборачиваясь, 'бросая‟ слова через плечо, он обратился к стоявшим возле входа в камеру бойцам. - Вакха, Сыч, что хотите делайте, но, через пол часа, это у...ще должно быть трезво, и стоять перед строем‟.

' Сделаем. - С недоброй улыбкой ответил Вилтих. - У меня кстати, нашатырь имеется - откачаем ‟.

Каких волевых усилий и насилия над собой потребовал от Ринча переход от слепой ярости к холодной рассудительности, этого не знает никто. Как и того, что стоило то спокойствие, с которым Васка выступал перед бойцами: указывая на потупившегося Смирнова, тогда, когда он озвучивал вынесенный им приговор - расстрел. Какого это было лишать жизни того, с кем он не раз ходил в атаку. Но поступить иначе было нельзя: - 'Простишь сейчас, такое же происшествие повторится снова. И прервать череду таких ЧП, будет намного труднее - обойдётся это большими жертвами‟. - Поэтому. Бизон приговорил. А затем, сам командовал назначенной им же расстрельной командой. А собутыльников Винта, судили на следующее утро - сразу же после окончания короткого артналёта, и приговорили к 'проходу сквозь строй‟. Во время этой экзекуции, бойцы, не сильно усердствуя, охаживали провинившихся розгами (главное было не причинение увечья, а моральная составляющая этого действия) после чего, тех, с позором изгнали из отряда. Может быть, это наказание выглядело слишком диким и варварским: однако, оно было лучше расстрела, а заодно, позволяло наглядно показать, что подобное нарушение дисциплины прощаться не будет.

Лорд Никки Лорэ Вильсон-Смит, негодовал. До такой точки кипения он доходил не часто, и таким его почти никто не видел. В 'стрессовом зале‟ - именно такое неофициальное название закрепилось за этим помещением, стоял дикий ор пьяного хозяина замка, звон бьющейся посуды; дополняемый редким грохотом падающей мебели. ...

А началось всё, как обычно - поездки в свой офис, только с самого утра, да собеседников у лорда было больше обычного. Никки долго общался со своими подчинёнными (не ограничился узким кругом среднего руководящего звена), после чего, он неожиданно прервал свой рабочий день и вернулся в свой замок. Где просидел в библиотеке около полутора часов; 'рылся‟ в интернете, изучая статьи, выступления и заявления публичных политиков. Так что, в нужное крыло здания, он шёл с нервно блестящими глазами и пунцово горящими щеками. И это было первым сигналом для посвящённой прислуги, - подтверждением того, что относительно скоро у них прибавится забот, стало то, что входя в 'стрессовый зал‟, Вильсон-Смит запер за собою все двери.

И уже находясь в полном одиночестве, потомок обедневшего, но очень древнего рода, открыл бар и взял из него большую бутыль с высокоградусным напитком, после чего приступил к снятию стресса при помощи алкоголя (чего в повседневной жизни он себе не позволял).

- Вы что, думаете что я каменный?! - Неожиданно прозвучал под сводами небольшого зала Нервозно дребезжащий, пьяный голос Лорэ и через секунду, недопитая бутылка виски разбилась о стену, на которой красовались портреты нескольких конгрессменов. - Думаете, у меня нет права на личную жизнь?! Уверены что мне больше нечего делать, как ликвидировать огрехи в вашей политике?! Ненавижу!

В один из портретов врезался лёгкий стул, тот на котором только что сидел Вильсон-Смит. Удар был такой силы, что древесина, из которой был сделан этот предмет мебели, не выдержала, раздался треск и её обломки разлетелись по сторонам. Само же полотно картины спасло бронированное стекло, предусмотрительно установленное на всех портретах.

Не прошло и пары секунд, как та же судьба, постигла и недопитый бокал дорогого поила.

- А-а-а! ...

Дальше зазвучала череда выражений, фраз, высказываний, достойных низших работников порта и матёрых таксистов, особенно когда последние выясняют при помощи кулаков отношения со своими коллегами. Здесь выговаривалось и то, что он думает обо всех этих публичных людях вообще, и о каждом из них в отдельности. Тирада иногда прерывалась для выбора очередной бутылки с алкоголем, нескольких глотков из неё; проклятия какого либо валяющегося на полу предмета мебели, через который Никки спотыкался, и 'прицельный‟ бросок бутылки в изображение очередного весящего на стене 'оппонента‟.

Лорэ не стеснялся в выражениях. Особенно животрепещуще он говорил о пресс секретарях, тех кто пришёл на сою должность в спокойный период - когда всем казалось что всемирный авторитет королевства непоколебим, а его могущество неоспоримо. Этих пустышках, чьему продвижению по служебной лестнице способствовала только клановая принадлежность.