"Твердь‟

- А ты, ты! ... Ты думаешь, что всё знаешь! - Не выдержав и выкрикнув в полный голос, возмутился тот, кого называли Саньком. - А под ковёрную борьбу учитывать не хочешь? Откель тебе знать, что в рядах сопротивления творится? А?

На что во взгляде Дмитрича промелькнула ироничная усмешка, и голосом, которым говорят с неразумными детьми, тот проговорил:

- Под ковёрная борьба может быть и идёт. Только она, скорее всего такая, чтоб ею не ослаблять себя. Только этого нам не ведомо. Да и не время ещё для таких забав. Сейчас, всех наших инсургентов³⁷ крепко связывают весьма крепкие узы, и имя им - общий враг. Уж поверь, в нашем мире, это самые надёжные скрепы.

- С чего бы это так сразу?

- Да они, наши теперешние руководители и их бойцы, ведь не дураки. Понимают, что стреляя друг в друга, они льют воду на мельницу врага и этим подписывают себе смертный приговор. Вот когда свернут урчиков в бараний рог, так только после этого и начнут делить портфели. Да только уже без стрельбы, всё будет происходить мирно, вроде битвы компромата. Всех своих беспредельщиков они давно уже 'изолировали‟ - чтоб те не вредили их общему делу.

Этот, и подобные ему разговоры происходили везде: на кухнях, в спальнях, скверах, вовремя разборов свежих руин, или в подворотнях. Говорили обо всём: откуда идут обстрелы, кого из знакомых ранили или убили, а кому посчастливилось и он, так сказать, отделался испугом. Сроили прогнозы пытаясь угадать, хватит ли городу провизии и воды, если да, то насколько долго. И ничего тут не поделаешь, человек всегда обсуждает то, что сильнее всего его беспокоит.

Глава 19

Брантданск, маленький городок, ставший камнем преткновения в противостоянии двух сторон, с каждым днём пустел всё сильнее. Нет, нельзя сказать, что он стал необитаемым, но люди всё-таки покидали его. Это наученные горьким опытом, повстанцы, как могли эвакуировали мирное население и они, старались делать это как можно скорее, так как отряды 'клопов‟ постоянно пытались охватить город в плотное кольцо. В результате чего, селения через которые проходили дороги соединяющие блокируемый населённый пункт с основными городами и областным центров, по несколько раз в сутки переходили из рук в руки. Иногда было трудно разобрать, какая из противоборствующих сторон, в данный момент владеет всеми ключевыми точками, всё так перемешивалось, что было не разобрать кто находится в окружении, а кто наоборот взял противника в кольцо. Но вот, когда силы инсурге́нтов уверенно овладевали дорогой, то они в первую очередь старались по максимуму вывести из окружения мирных граждан и одновременно пополнить боеприпасы. И как этого не боялись бойцы самообороны, но настало утро, когда противник нащупал слабое место в обороне и вошёл в город.

Венцислав, бывалый боец отряда Вепрь, в паре с белобрысым Василем - молодым парнишкой, из последнего пополнения отряда, доставив в штаб сообщение, содержание которого, его командир не пожелал доверять эфиру, семенил трусцой по разбитой улочке, стараясь как можно скорее оказаться в расположении своего отряда. Расстояние которое нужно было преодолеть не такое уж и большое, поэтому бойцы решили проделать его пешком. Посчитав такой метод передвижения по улицам осаждаемого города наименее опасным и более быстрым.

Сегодня, с самого утра, Урчики вели усиленный, но, несмотря на это, не очень эффективный артобстрел позиций защитников. Вот только в какофонии очередной волны артналёта, что-то неощутимо поменялось. Вот и сейчас, почудилось, что где-то неподалёку выстрелил танк, и его поддержала длинная очередь крупнокалиберного пулемёта. Хотя, этого недолжно было происходить. Но. Доверяя собственной интуиции, которая буквально вопила о надвигающейся опасности, Венци бегло оглядевшись по сторонам, левою рукой, указал на открытую калитку и, предательски осипшим голосом, приказал своему спутнику: - 'Спрячься, по-бързо!‟ - Напарник Кирова, поняв указующий жест правильно, не замедляя бега, поменял направление движения и скрылся, в недрах небольшого дворика. За ним, тенью, проследовал и Венцислав, но только остановился и, возле входа во двор, развернулся, и начал осторожно выглядывать на улицу.

По лицу и спине струится пот, часто стучало сердце, дыхание никак не желало восстанавливаться, и к этому, добавился страх перед неопределённой угрозой. Доброволец из Унхарии, бывший офицер, Венци, в такие моменты ненавидел себя, и мысленно ругал свои страхи самыми последними словами. И что было самым неприятным, как только стал различим звук работы мощного двигателя, горло сжал мерзкий спазм. Здесь можно было не сомневаться, к перекрёстку двух улиц, приближался танк: - 'Вот толь чей?‟