Твердая рука

— Моя угроза не сработала, ведь так? А я-то думал, что сработает. Кто же рискнет остаться без обеих рук только ради того, чтобы разоблачить меня? Ради такой мелочи. Какой же ты дурак.

В целом, я был согласен с ним. Внутри я весь дрожал и старался, чтобы он этого не заметил.

— А ты и бровью не ведешь.

Он играет со мной, думал я. Он не может не видеть мой страх. В таких обстоятельствах любой испугается до смерти. Он хочет, чтобы я выдал себя... хочет, чтобы я его просил... а я... этого... не... сделаю.

— Я пришел сюда исполнить задуманное, — говорил он. — День за днем я сидел и мечтал. Мечтал увидеть тебя без рук... только две культи... и пластиковые крюки на них.

Тебя бы так, подумал я.

— Сегодня, — продолжал он, — я начал думать о себе. Вот отстрелю я Сиду Холли руку, и что потом? — Его взгляд потяжелел. — Я добьюсь своего, искалечу тебя окончательно, а не как сейчас, ни рыба, ни мясо. Это будет славная месть. А что потом? А потом я сяду лет на десять. За тяжкие телесные можно получить немалый срок, если они и вправду серьезные. Оставить без обеих рук... это серьезно. Вот о чем я сегодня думал. А еще я думал, что за решеткой мне не поздоровится из-за того, что без рук остался не кто-нибудь, а именно ты. Лучше тебя убить. Вот о чем я думал.

Я отстраненно подумал, что, наверное, так и впрямь будет лучше.

— Этим вечером, когда ты вернулся на десять минут и снова уехал, я представил, как год за годом буду гнить в тюрьме и жалеть, что не удержался и не оставил тебя в покое. И я решил, что оно того не стоит, садиться в тюрьму ради того, чтобы знать, что сумел отомстить. Искалечить или убить, неважно. И перед тем, как ты вернулся, я решил просто заставить тебя валяться у меня в ногах и молить о пощаде. Вот так я тебе отомщу. Всю жизнь тебе напоминать буду, и другим расскажу, как ты передо мной ползал. Пусть смеются.

Господи, подумал я.

— Но я забыл какой ты на деле. Ты бесчувственный. Я все равно не буду стрелять. Как я сказал, оно того не стоит.

Он резко наклонился, подсунул руку под ворота и пихнул их вверх. Открываясь, они поехали под потолок.

Теплый дождик в темноте снаружи падал, мерцая в свете из гаража, словно стаи серебристых рыбок. Влажный вечерний воздух заполнил гараж.

Сжимая ружье, Динсгейт постоял на пороге с мрачным видом, а затем неожиданно вернул мне то, что отобрал тогда в сарае.

— Ты что, совсем ничего не боишься? — с горечью спросил он.

КОНЕЦ