Твердые орешки

Ребята загудели, а парень неуверенно покачал головой и сказал Нин-Вас:

— Что-то я тебя, Нина, не очень понимаю.

Оля сняла руку Нин-Вас со своего плеча и, покраснев, сказала:

— И мы тоже не очень понимаем. А ты, Зина, помолчала бы. Сперва надо все с советом отряда решить.

Мая выступила вперед и потянула меня за собой.

— Почему вы, Нина Васильевна, нас ни о чем не предупредили? И Валерий Николаевич об этом ничего не знает…

— Вот еще! Подумаешь, с тобой согласовывать! — загорелась Зинка. — Нина Васильевна сама может все решать. Правильно, Нина Васильевна?

— Нет, неправильно! — решительно заявила Мая.

— Неправильно! Неправильно! — закричали ребята.

Нин-Вас побледнела, глаза ее начали перебегать с меня на Маю, и, наступая на нас, она сердито бросила:

— А ты, Романова, вообще последнее время много себе позволяешь!

Мая так и замерла с открытым ртом. Оля заслонила ее собой и, глядя на Нин-Вас прищуренными глазами, спокойно, но твердо сказала:

— Как можно так?! Вы не должны!..

Я почувствовал, что не могу, не имею права молчать, и, глядя прямо в глаза Нин-Вас, сказал:

— Мы не отдадим Валерия! Он наш вожатый!

— Правильно, Митя! Правильно! — послышалось со всех сторон.

Парень сначала удивленно смотрел на нас, а потом лицо его расплылось в улыбке.

— Вот это я понимаю! Это дружба! Да я мечтал бы, чтобы за меня когда-нибудь так заступились! Видно, он у вас дельный парень! — Эти слова он сказал, даже не глядя на Нин-Вас.

Венька, который все время молчал, важно подошел к нему, взял за руку, потряс и сказал басом:

— Жму благородную руку!

Парень засмеялся. Ребята тоже начали улыбаться. Тогда Нин-Вас замахала руками:

— Нет, нет! Нечего шутить! Такие вопросы так не решают. Если на то пошло, то пусть начальник сам разбирается. Это же просто бунт! — Но с места не сдвинулась.

А мы все, как один, будто сговорились: молча направились к домику начальника. Когда я оглянулся, то увидел, что Нин-Вас по-прежнему стоит на месте. Последними за нами плелись Зинка и Захар.

…Демьян Захарович сидел на пеньке возле домика и рассматривал какие-то бумаги, разложенные прямо на траве. Мы молча окружили его и ждали, пока он сам обратится к нам. Он отлично все видел, но не торопился. Когда же поднял голову и оглядел нас, то первым долгом сказал:

— Ну, значит, здравствуйте! Я ведь сегодня не всех еще видел.

Мы ответили нестройным хором.

— Так, — улыбнулся начальник. — Слушаю вас.

Но мы продолжали молчать.

— У меня к вам вопросов нет, — сказал он и развел руками.

Первым выскочил Сашка Кикнадзе:

— Что ж это? Что ж это?! Нам Валерия Николаевича хотят подменить!

Ребята зашумели, и каждый кричал свое.

— Погодите! — Демьян Захарович встал, одернул гимнастерку. — Нельзя ли все толком?.. По порядку.

Тогда я выступил вперед и рассказал, что сейчас произошло на аллее.

— …Вы ведь сами знаете, в отряде работа идет неплохо. Зачем же так поступать? Зачем обижать Валерия Николаевича?

Демьян Захарович удивленно посмотрел на нас.

— Да, — сказал он, — это несколько неожиданно. Был у нас такой разговор со старшей… Был… Совсем недавно.

— Так вы прямо скажите: заменят нам вожатого или нет? — потребовал решительного ответа Венька.

— Зачем же менять, если вы за него горой?

— Значит, Валерий Николаевич остается? — спросила Оля.

Демьян Захарович утвердительно кивнул головой и сказал:

— А это мы с вами демократическим путем и решили. Верно?

— Ура-а-а! — заревели мы хором.

— Один-ноль в нашу пользу! — пробасил Венька.

А Сашка прыгал, хлопал в ладоши, а потом подошел к начальнику и осторожно спросил:

— А кружок верховой езды у нас будет?

Демьян Захарович подмигнул ему и сказал:

— Обязательно! Это же прекрасная идея! Где, как не в пионерском лагере, обучать вас верховой езде? Конь без дела шатается, желающих много, так за чем же остановка? Надо только все правильно организовать!

— Сто-ноль в нашу пользу! — закричал Кикнадзе.

И снова по лесу прокатилось продолжительное «ура».

Никто из нас не заметил, как подошла Нин-Вас. Она, видимо, все слышала. И, когда шум утих, обратилась к начальнику лагеря:

— Пусть, пусть будет по-вашему! Только я напоминаю, что все эти «тайны» и скачки могут закончиться самым печальным образом. Да, да, жертвами! И я снимаю с себя всякую ответственность. Я вам, Демьян Захарович, предупредительную бумагу подам, заявление, чтобы после меня не впутывали… И потом не забудьте, что нас посетит секретарь обкома Лебедева! Вот посмотрим, с чем явится первый отряд на костер. — И она обратилась ко мне: — Вы хоть не забыли о нем?

Я ответил, что подготовка у нас идет, но она не стала слушать, повернулась и убежала. Начальник сказал:

— Вот это уже серьезное предупреждение! Об этом стоит крепко подумать! — И, подобрав с земли свои бумаги, тоже ушел.

Парня, которого привела в лагерь Нин-Вас, мы больше не видали. В столовой за ужином Оля сказала:

— Хорошо, что он оказался порядочным человеком!

Все с этим согласились.