Твердые реки, мраморный ветер

Художественные фильмы – это не источник информации, мне кажется это и ребенок должен понимать. Вот например есть прекрасный писатель – Робер Мёрль. Написал несколько отличных художественных книг, и среди них – "Смерть – мое ремесло" – якобы исповедь Рудольфа Гёсса, коменданта Освенцима. Всем хороша книжка, кроме одного – строится она целиком на показаниях самого Гёсса, которые были выбиты из него жестокими пытками, и которые категорически противоречат исторической правде, а голос этих вот историков-"ревизионистов", которые вскрывают эти факты, до Мёрля не дошел. Книга получилась хорошая, но исторической ценности в ней – ноль. То же и с индейцами. Скальпы друг с друга снимали еще с шестнадцатого века именно европейцы, шотландцы или ирландцы – сейчас точно сказать не могу. И когда индейцам англичане стали платить за скальпы испанцев и французов, а испанцы в свою очередь платили индейцам за скальпы англичан, то резня и пошла, но стоит ли обвинять в этом индейцев в большей степени, чем самих "носителей культуры"?

Андрей, заваленный информацией, молчал.

– Или взять День Благодарения – старый добрый американский праздник, с которым связано столько традиций. Легко ли будет американцам узнать, что лубочная версия его происхождения категорически расходится с исторической правдой?

– Я немного читал об этом. Первые переселенцы прибыли на "Мэйфлауэре" и основали Плимутскую колонию. Их первая зима была очень суровая, но благодаря помощи местных индейцев они сумели получить зерна новых культур и в первый же год получили неожиданно большой урожай, и в честь этого…

– Достаточно, – прервал его Менгес. – Вот именно – "неожиданно большой". Ну так я скажу тебе – почему он был "неожиданно большим" – потому что никакие индейцы никаким поселенцам не помогали. А пришли эти поселенцы на земли индейцев, и разграбили их склады, уничтожили их поселки, причем детей и женщин запирали в амбары и сжигали живьем, и всякий мальчик старше десяти лет должен был быть убит, а оставшихся в живых продавали в рабство. Отсюда и "неожиданно богатый урожай". И с тех пор это начало массового, не имеющего аналогов в истории геноцида добрые американцы тепло празднуют в круге семьи. И представь себе – как возмутится все почти полумиллиардное население страны, когда эта правда начнет вылезать на поверхность, вот и делается все возможное, чтобы эта информация не распространялась.

– То есть это некие секретные данные?

– Нет. Они не секретны, их может найти любой, просто они существуют как бы в узкой исторической лаборатории, и не выходят наружу, а если кто из обывателей что-то такое где-то прочтет, так отмахнется и предпочтет забыть. А вот еще – наверняка ты знаешь, что индейцы были дикие и отсталые, а европейцы – умные и прогрессивные, несущие свет демократии и прогресса, верно?

– В целом… да, так я и думаю, а разве нет?

– Может быть и так. Если меряться ружьями и прочими технологиями, тут европейцы бесконечно далеко впереди, но ведь ты не станешь измерять личностные качества человека, опираясь на то, насколько современный у него пистолет и компьютер? Так же и с культурами – не будем измерять их величину или ничтожество теми механическими устройствами, которые они умудрились сделать. Давай ты оценишь сам – насколько примитивными были индейцы.

Менгес открыл свой мини-рюкзак и достал из него ноутбук. Покопавшись в нем с минуту, он передал его Андрею.

– Вот это – текст ответного послания индейского вождя Сиэтла, который он послал в 1854 тогдашнему президенту Америки. Прочти.

Андрей взял ноутбук и прочел следующее:

"Великий Вождь из Вашингтона извещает, что желает купить нашу землю. Великий Вождь также посылает нам весть дружбы и доброй воли.

Он очень добр, ибо мы знаем, что наша дружба – слишком малая плата за его расположение. Однако мы обдумаем Ваше предложение, ибо понимаем, что если не продадим землю, бледнолицый придет с ружьями и отберет её силой.

Как вы сможете купить небо или тепло земли? Эта мысль нам непонятна. Если мы не распоряжаемся свежестью воздуха и всплесками воды, то как вы можете купить их у нас?

Для моего народа каждая пядь этой земли священна. Каждая сверкающая сосновая шишка, каждый песчаный берег, каждый клочок туман в темном лесу, каждая поляна и каждая жужжащая мошка – все они святы для памяти и чувств моего народа. Сок, текущий в стволах деревьев, несет в себе память краснокожих.

Вступив на путь среди звезд, усопшие бледнолицые забывают страну своего рождения. Наши усопшие никогда не забывают этой прекрасной земли, ибо она – мать краснокожих. Мы – часть этой земли, и она часть нас самих. Душистые цветы – наши сестры, олень, конь, большой орел – наши братья.

Горные вершины, сочные луга, теплое тело мустанга и человек – все они одна семья.

Когда Великий вождь из Вашингтона говорит, что хочет купить у нас землю, он требует от нас слишком многого. Великий вождь извещает, что он оставит нам место, чтобы мы жили в удобстве.

Он станет нам отцом, а мы станем его детьми. Но всё не так просто, ибо для нас эта земля – священна.