Твердые реки, мраморный ветер

– Конечно. У нас есть настойчивое радостное желание содействовать детям в том, что им интересно и что нам интересно. Мы испытываем к ним симпатию. И оказалось, что генотип откликается. Мы открыли новый закон природы, мы не лезем со своей идеологией в нее. Мы – такие, какие мы есть – мы хотим испытывать симпатию и хотим содействовать симпатичным нам людям. Они – такие, какие они есть – они хотят учиться, испытывать ОзВ, испытывать на себе нашу симпатию к ним и получать от нас содействие. Ни мы, ни они не хотим быть другими – не испытывающими ОзВ, не стремящимися к интересной жизни. И мы, и они являемся результатом эволюции. И то влияние, которое проистекает из нас, не является чем-то чуждым эволюционному процессу. И то, что в этих новых условиях генотип ребенка меняется так быстро, означает, что мы нажали на спусковой крючок. Природа давно взвела его, но некому было на него нажать – тысячи лет люди уничтожали и подавляли друг друга и самих себя. Тысячи лет истории человечества – это тысячи лет пыток, садизма и мазохизма. И природа ждала, фигурально выражаясь. И она дождалась. Появились люди, которые стали устранять омрачения и культивировать озаренные восприятия. И курок оказался немедленно спущен – начались изменения в генах. Нам остается продолжать делать то, что мы делаем, так как то, что мы видим, нам нравится. А заодно мы еще и удовлетворяем свои естественнонаучные интересы, изучая – какие именно генетические изменении я происходят. На самом деле мы следим не только за развитием уже сложившегося ребенка, но и за тем, как проходит развитие плода, от самых первых секунд.

– ?

– Что тебя удивляет? Современные технологии позволяют очень аккуратно наблюдать за развитием плода без каких-либо травматических воздействий. И мы наблюдаем множество интереснейших отклонений. Мы попросту захвачены тем, что видим. Например – знаешь, чем занята прямо сейчас я? Хочешь расскажу?

– Конечно хочу!

– Бери блокнот, записывай термины, потом разберешь детальнее, если захочешь, но в общих чертах я смогу объяснить и сейчас. Когда зародыш – я говорю сейчас о человеческих зародышах, находится в утробе щенки…

– Щенки?

– Слово "мать" нам неприятно, мы говорим "щенка" с ударением на "е" – это игриво и прикольно.

– Итак, когда зародыш в утробе щенки, то можно разделить общий организм на три части: зародыш, щенку и внезародышевые ткани – они словно прокладка разделяют оба организма, или соединяют их, что даже точнее, так как после того, как у плода формируются кровеносные сосуды, через эти внезародышевые ткани осуществляется транспорт растворимых веществ. Внезародышевые ткани вместе с внедренными в них кровеносными сосудами называется "хорион". Когда хорион сливается со стенкой матки, он образует "плаценту". У человека хорион настолько тесно интегрирован в матку, что разделить их невозможно, не нанеся катастрофических повреждений щенке и плоду. Пока понятно?

– Да, пока понятно, – подтвердила Джейн, сделав пару записей.

– От внешней оболочки хориона простираются специальные ворсинки. Они содержат кровеносные сосуды, и с их помощью резко увеличивается площадь соприкосновения хориона и щенковой крови, так что несмотря на то, что кровеносные сосуды щенки и ребенка не сливаются, тем не менее за счет тесного их контакта обеспечивается передача веществ в обоих направлениях – примерно так же наша кровь забирает кислород из воздуха, поступающего в легкие. Щенка передает ребенку питательные вещества и кислород, а плод отдает ей обратно диоксид углерода СО2 и мочевину, ну это в основном, не касаясь деталей.

– Понятно.

– Но вот тут мы подходим к вопросу – почему организм щенки вообще не отторгает плод? Ведь это чужеродный элемент! А организм человека имеет отлично работающий механизм борьбы с чужеродными элементами.

– Ну как же чужеродный, если он вырос в самой матери? – Удивилась Джейн.

– Вырос-то он у щенки, верно, но ты не учитываешь, что организм ребенка возникает из генетического материала не только щенки, но еще и самца. Есть так называемые гликопротеины… глико… протеины, – продиктовала медленно она, чтобы Джейн правильно записала их название. – Именно они ответственны за то, чтобы отторгать чужеродные ткани. Они называются довольно сложно и длинно: "антигены главного комплекса тканевой совместимости". Эти антигены ребенок наследует и от самца, и поэтому если впоследствии щенке пересадить органы ее собственного ребенка, ее организм отвергнет их, так как они содержат антигены самца. Но в процессе беременности этого не происходит. Почему?

– Может они передаются ребенку на самом последнем этапе развития? – Предположила Джейн.

Марта рассмеялась.

– Для оголтелой феминистки идея была бы неплоха, но это довольно смелое предположение, что часть генотипа самца не участвует в развитии плода. Так или иначе, идея ошибочна, так как доказано, что экспрессия антигенов самца происходит очень рано, так что иммунный ответ щенки кажется неизбежным, и все же он не происходит.

– Может какие-то вещества делают эти отцовские антигены невидимыми, ну или как-то защищенными?