Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура

Трофеи победителей оказались огромны: 265 крепостных орудий, большей частью крупнокалиберных, 345 знамен и 7 бунчуков. Среди трофеев оказались и не потопленные суда еще недавно многочисленной неприятельской Дунайской военной флотилии. Их насчитали 42 — восемь лансонов, 12 прамов и 22 более малых судна.

В число измаильских трофеев вошли: личное оружие 35-тысячного султанского войска, большие запасы провианта (по оценке их должно было хватить гарнизону на месяц осады), пороховые склады, прочие материальные ценности. Трофейные боевые припасы исчислялись в 20 тысяч ядер разного калибра и до 30 тысяч пудов пороха.

Суворов поступил с поверженной крепостью в полном соответствии с духом войн своей эпохи. Объявив ранее, что неприятелю в случае сопротивления не будет дано никакой пощады, он дозволил победившим войскам в течение трех дней брать в завоеванном Измаиле все, что только возможно:

«Дорогие уборы, изделия из золота, серебра, жемчуга и драгоценных каменьев, все досталось солдатам, на сумму до 10 миллионов пиастров».

Автор «Побед Суворова», известный историк старой России А.Н. Петров, говорил в одной из своих работ, что «маркитантам, за добрую чарку вина, солдаты давали по ковшу жемчуга».

Пленных турок под конвоем перевезли партиями в город Николаев на Буге, где их до конца войны использовали для различных работ. Измаильских «начальных людей» отправили в Бендеры. Горожане были отпущены в пределы оттоманских владений за Дунай.

...Потери русских войск в Измаильском штурме оказались гораздо меньше, чем неприятельских. Считаются наиболее достоверными цифры историка А.Н. Петрова: 1815 погибших и 2400 получили боевые ранения.

Согласно реляции главнокомандующего русской армией генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина-Таврического, отправленной императрице Екатерине II, потери назывались следующие: убитых — 1879 человек (64 офицера, 1815 нижних чинов), раненых — 2703 человека (253 офицера и генерала, 2450 нижних чинов). В число погибших, по всей видимости, были включены умершие от тяжелых ранений сразу же после взятия крепости.

Однако в потемкинской реляции в Санкт-Петербург вызывает сильное сомнение соотношение между убитыми и ранеными. Число нижних чинов, получивших боевые ранения при штурме, явно занижено. Понятны и причины этого: перевязочные пункты не справлялись с огромным количеством раненых. Поэтому многие легкораненые, перевязанные товарищами, остались в строю и не были включены в цифру, указанную в реляции.

Число раненых (в соответствии с соотношением убитых и раненых в войнах той эпохи) следует увеличить в 1,5—2 раза. Тогда получится, что суммарные потери русских войск должны доходить до 6—6,5 тысяч человек, то есть более 20 процентов от общего количества войск, участвовавших в штурме Измаила.

Огромные потери понес офицерский состав войск, участвовавших в приступе. Из 650 офицеров убитыми и ранеными оказалось 400 человек, то есть почти две трети. Это объясняется тем, что командиры в рукопашный бой шли впереди своих подчиненных.

Уже под вечер 11 декабря в городе, в уцелевших от пожаров и бомбардировок домах расположился огромный военный госпиталь. Однако две трети тяжелораненых ушли из жизни вследствие антисанитарных условий и неопытности немногих оказавшихся в осадном лагере врачей.

Два опытных армейских хирурга — Массо и Лиссиман — в это время находились в городе Бендеры, поскольку у светлейшего князя Потемкина-Таврического разболелась нога. Они возвратились в Измаил только через два дня после штурма.

Победителям потребовалось целых шесть дней, чтобы очистить захваченную вражескую крепость от павших. Тела погибших русских воинов свозились для погребения с воинскими почестями за город. Тела турок во избежание «заразы» было велено бросить в Дунай.

...Офицеры, участники Измаильского штурма, были награждены орденами, Золотым оружием, внеочередным повышением в чине. Те, кто по каким-либо причинам не получил таких наград, в 1791 году удостоились золотого Измаильского креста, носившегося на георгиевской черно-оранжевой ленте.

Отличившиеся при взятии неприятельской крепости нижние чины сухопутных войск и Дунайской гребной флотилии получили наградные серебряные медали. Они были овальной формы. Надпись на них гласила: «За отменную храбрость при взятии Измаила декабря 11 1790».

Императрица Екатерина II за время своего продолжительного царствования еще никогда не делала столь широкого, но вполне заслуженного «наградного жеста».

Но он откровенно слабо коснулся Суворова. Потемкин очень ревниво отнесся к успехам и славе Суворова, поэтому награда генерал-аншефа за Измаил оказалась на удивление мала.

Полководец А.В. Суворов-Рымникский за Измаил получил высочайшую благодарность и звание подполковника Лейб-гвардии Преображенского полка, полковником которого являлась сама императрица. Но Суворов был уже одиннадцатым в его тогдашних списках, носившим это почетное звание.

Суворову была пожалована еще одна награда. Ею стала персональная золотая медаль за Измаильский штурм. На лицевой стороне медали полководец был изображен в львиной шкуре.