Читаем Тверская Карелия. Рождение Нации полностью

Новая экономическая политика большевиков дала крестьянам возможность, после четырёх лет кровавого хаоса и анархии, восстановить посевные площади сельскохозяйственных культур и старые рыночные связи. Вместе с тем, это была лишь бледная тень былого процветания. Все прежние денежные накопления крестьян и предпринимателей сгорели в ленинской гиперинфляции «военного коммунизма», поэтому восстановление местной промышленности и расширение посевных площадей шло медленно, не хватало оборотных средств. Кроме того, закупочные цены на лён и зерно были гораздо ниже дореволюционных. Но даже на вырученные от продажи льна и зерна деньги крестьяне мало что могли себе позволить купить, цены на промышленные товары и изделия, по сравнению с дореволюционными, выросли многократно. По большому счёту, «новая экономическая политика» была для советской власти продолжением старой политики ограбления крестьянства, только в других условиях, не путём засылки в деревни банд городских люмпенов под личиной «продотрядов», а при помощи огромных налогов.

С самого начала новая экономическая политика мыслилась большевиками как вынужденное «отступление», временная «уступка крестьянству». Физически истребив в ходе гражданской войны бóльшую часть русского дворянства, купечества, духовенства и интеллигенции, советская власть к 1921 году столкнулась с огромным недовольством её политикой со стороны крестьянства. Именно неготовность большевиков в тот момент к полномасштабному вооружённому противостоянию с крестьянами по всей стране и обусловила переход к новой экономической политике24. Войну с крестьянством отложили на будущее, решив использовать полученное время для усиления армии и органов госбезопасности в предстоящем противостоянии.

И это будущее наступило в ноябре 1929 года, когда руководство большевистской партии приступило к проведению политики сплошной коллективизации и «ликвидации кулачества как класса». Началась невиданная ранее в истории России ломка тысячелетнего хозяйственного уклада крестьянства и одновременно физическое уничтожение наиболее работящих и предприимчивых крестьян, объявленных советской властью «кулаками».

В Тверской Карелии уничтожение крестьянства, произведённое местными органами ВКП(б) и НКВД, приняло по истине огромные масштабы. Если, по данным переписи населения 1926 года, на Тверщине проживало 140 567 карел, то в 1939 году – уже только 119 957 человек25. Потери от коллективизации и раскулачивания среди тверских карел составили не менее 20 тысяч человек или 14% населения. При проведении коллективизации в Тверской Карелии уничтожались хутора, с них крестьян насильственно переселяли в колхозы, разрушался веками сложившийся быт людей. Самым главным последствием коллективизации и раскулачивания стало отчуждение крестьян от земли и лишение их стимулов к труду, что в долгосрочной перспективе привело уже в наши дни к фактическому уничтожению традиционного сельского хозяйства и крестьянства, как здоровой основы любой нации.

Вторая мировая война нанесла новый страшный удар по тверским карелам. За годы советско-финляндской войны, а потом и войны СССР с Германией, погибли десятки тысяч карел Тверщины. В период с 1939 по 1959 год количество карельского населения Калининской области сократилось со 119 957 человек в 1939 году до 59 120 человек в 1959 году, то есть не менее чем на 60 тысяч человек или вдвое. При этом объективно ни война с Финляндией в 1939-1940 годах, ни война с Германией в 1941-1945 годах не были нужны тверским карелам. Вторая мировая была «не наша война».

Советская власть для карел Тверщины до 22 июня 1941 года была чужой оккупационной властью, которая выжимала последние пот и кровь из карельского крестьянства, уничтожив в ходе гражданской войны накопления карел – результаты их многолетнего труда и бережливости, а уже в 1930-е годы, в ходе коллективизации и раскулачивания, уничтожив 20 тысяч наиболее работящих и предприимчивых карельских крестьян или 14% карельского населения. С 1939 года по решению большевистских властей было прекращено в начальных и средних школах карельских районов Калининской области преподавание на карельском языке, фактически с 1939 года вплоть до 1989 года существовал запрет на официальное использование карельского языка26. Большевики с самого начала не принесли на карельскую землю Тверщины ничего, кроме нищеты, бесправия, угнетения и уничтожения. Та же Германия, в отличие от ленинско-сталинского СССР, по крайней мере, не считала карельских крестьян неполноценными людьми. А Финляндия в ходе «Войны-продолжения» 1941-1944 годов принесла карелам Олонии и Поморья на время освобождение от большевистского гнёта, распуская рабские колхозы и возвращая земли обратно карельским крестьянам, выстраивая заново нормальные экономические отношения, насколько это было вообще возможно в условиях мировой войны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука