Читаем Тверская Карелия. Рождение Нации полностью

Ещё Головкин А.Н. в своё время выдвинул предположение о том, что возможным мотивом создания округа со стороны властей могло быть желание выявить национально мыслящую карельскую интеллигенцию и общественных деятелей в Тверской Карелии, с целью их последующей ликвидации. Имеющиеся исторические источники и свидетельства позволяют согласиться с мнением Головкина А.Н. Историю возникновения Карельского национального округа в составе Калининской области необходимо изучать в одной связке с уголовным делом № 13601, возбужденным УНКВД по Калининской области в отношении карельских общественных деятелей 9 февраля 1938 года – спустя семь месяцев после создания округа, а также в общем контексте массового террора, который применяли местные органы ВКП(б) и НКВД по отношению к карельскому крестьянству в ходе коллективизации и раскулачивания.

Я рискну предположить, что создание Карельского национального округа со стороны большевистских властей было точно рассчитанной провокацией. В условиях коллективизации, раскулачивания и физического уничтожения 14% карельского населения, советская власть не могла не чувствовать угрозу своему положению в регионе со стороны тверских карел, а также глухое брожение в среде карельского народа, которое вполне могло передаться и части низового карельского советского актива и интеллигенции. Поэтому власти решили сыграть на опережение: создать национальный округ, выявить наиболее активных местных общественных и советских деятелей, после чего одним махом арестовать их, деморализовать и репрессировать, а округ упразднить за ненадобностью, и тем самым надолго лишить тверских карел даже потенциальных вожаков и лидеров.

Это объясняет, почему Карельский национальный округ включил в свой состав только пять карельских районов Калининской области: Лихославльский, Новокарельский, Рамешковский, Козловский и Максатихинский районы, при этом не включил ни одного крупного города Тверской Карелии: ни Бежецка, ни Весьегонска, ни Красного Холма, а также других карельских районов Бежецкого Верха. Если создание округа изначально задумывалось властями как временная мера, необходимая только для выявления и ликвидации потенциальных карельских лидеров, тогда установленные границы Карельского национального округа понятны. В границы округа включили только западные карельские районы, наименее населённые и экономически развитые по сравнению с карельскими районами, не вошедшими в его состав, и слабо связанные между собой транспортными коммуникациями. Это делалось для уменьшения ресурсного и мобилизационного потенциала нового административно-территориального образования и исключения любой неожиданности для властей при проведении репрессий против карельских общественных деятелей и местных руководителей.

Косвенно в пользу версии о создании Карельского национального округа, как изначальной провокации властей, направленной на выявление потенциальных лидеров и их последующую нейтрализацию, свидетельствуют и биографии его руководителей и активистов, а также чудом сохранившиеся результаты социологических исследований, проведённых в 1926 году «коммунистическим университетом национальных меньшинств Запада имени Мархлевского» в Тверской Карелии.

Вот что, в частности, пишет Головкин А.Н. о председателе оргкомитета Калининского облисполкома по Карельскому национальному округу Михаиле Ивановиче Феоктистове: «13 февраля 1938 года в бюро окружкома ВКП(б) по Карельскому округу поступила докладная от бывшего секретаря Лихославльского районного комитета ВКП(б) Мельникова, в которой он писал, что отец Феоктистова до 1928 года работал псаломщиком церкви села Большое Плоское. Семья Феоктистовых состояла в родстве с семьёй крупного торговца и кулака Дорова, который раскулачен и выселен. Сестра Дорова Ольга до выселки работала церковным старостой вместе с отцом Феоктистова. Застрелившийся брат Феоктистова был женат на второй сестре Дорова. Тётка Феоктистова была монашкой, потом Феоктистов построил ей дом, в котором она живёт. Сам Феоктистов женат на дочери кустаря кузнеца Никольского, который имел наёмную рабочую силу, но сколько – узнать не удалось. Колхозники колхоза «Пламя Труда» о Феоктистове отзываются отрицательно. Когда он приезжает домой, не ходит ни в сельсовет, ни в колхоз. Никогда не поговорит с колхозниками о их работе в колхозе»28. На основании этого доноса Феоктистов М.И. был позднее исключён из ВКП(б), снят с должности и в июле 1938 года арестован по «карельскому» уголовному делу № 13601. Всего по данному уголовному делу в течение 1938 года было арестовано и предъявлено обвинение 67 руководящим работникам Карельского округа, общественным деятелям и представителям молодой карельской интеллигенции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука