Тверской Баскак (СИ)

— Если уж в соломе застряли, то ни шлем, ни кольчугу точно не пробьют.

На это я и не рассчитывал, но все равно неприятно кольнуло в душе.

«Жаль! — Подумал я, но тут же решил не зацикливаться на недостатках. — Да и ладно, главное, есть чем удержать монгольскую конницу за пределами прицельной стрельбы, или даже расстроить ряды тяжелой атакующей кавалерии, не говоря уж о пехоте. Не больно-то повоюешь, если у тебя под ногами земля запылает».

* * *

Вернулись к городищу ближе к полудню. Здесь вовсю кипит работа. За зиму по снегу со всей округи натаскали гранитные валуны и сейчас их устанавливают, как фундамент будущей стены. Они уже расставлены по отмеченному периметру, осталось их только подрыть и столкнуть каменюки в ямы. На них пойдет первый венец сруба — продольная стена и через каждые десять шагов поперечные для устойчивости. Потом перед стеной выкопают ров, и нарытой землей закроют и фундамент, и нижние бревна снаружи, а изнутри засыплем срыв верхушку холма. Стена планируется высотой четыре метра, плюс фундамент, итого около пяти, а с низу рва и все семь. По-моему, более чем достаточно.

Бревна уже заготовлены, валуны расставлены, осталось только, как говорится, дом сложить. Так что я рассчитываю к концу лета поставить стены и, как минимум, три башни, но сперва построим два общих дома, конюшню, пару амбаров под сено и будущее зерно. В общем, работы непочатый край.

Прохожу мимо работающих мужиков и, кивнув в ответ на приветствие, иду дальше в кузницу. Распахиваю дверь и уже у входа чувствую идущий изнутри жар. Пригнувшись, захожу в низкий проем. В красном свете топки верх-вниз взлетает тяжелый молот, и грохот ударов закладывает уши.

Один из подмастерьев, заметив меня, глазами показывает кузнецу Волыне, мол хозяин пришел. Тот оборачивается и, встретившись со мной взглядом, опускает молот.

— Будь здрав, хозяин! — Он обтирает об фартук черные от копоти руки.

— И ты здравствуй, Волына! — Прохожу дальше к стеллажу у прорезанного вместо окна отверстия в стене. — Мне сказали, что ты звал. — Я провел взглядом по столешне и, не найдя того, что искал, вновь повернулся к кузнецу. — Ну, говори, не томи, сделал или нет?

Тот, прищурившись, молча прошел в угол и вытащил из темноты зубчатый железный диск, мертво закрепленный на валу. Протянув его мне, кузнец пожал плечами.

— Вроде все, как ты хотел, но коли что не так, не серчай. Скажи что, поправим.

Взяв в руки протянутую мне вещь, я поднес ее к окну, чувствуя приличную тяжесть.

«Вот он, прообраз циркулярки! — С удовлетворением отмечаю титанически-ювелирную работу кузнеца. — Как он это сделал с имеющимся инструментом, даже не представлю, но главное, сделал же!»

Рассматриваю почти ровный, отполированный вал и точно выверенное количество зубьев. Довольный, оборачиваюсь к кузнецу.

— Отлично, Волына! А второй мой заказ, когда закончишь?

— Так, уже! — Кузнец вновь нагнулся и вытащил из-под верстака несколько предметов, сильно смахивающие на детали для велосипеда: цепь, пара звездочек, педали.

Оценив все добро с первого взгляда, я успеваю подумать, что теперь все проблемы вновь вернулись к Фролу. Золотарь еще месяц назад, посмотрев на мой чертеж подшипника, сказал, что сможет такой сделать. Я пообещал ему достать олово, а он отлить мне мой заказ в бронзе. Последнее время я ему про это обещание не напоминал, он и без того был занят, но теперь, когда все готово, пришло время спросить.

Все мастера работали над отдельными узлами и всей картины, для чего мне все это, не представляли. Раму и верстак делал из дерева плотник Иван Сизый, цепь и сам диск кузнец Волына, подшипники должен был отлить золотарь Фрол. Кого из них назначить главным по сборке, я еще не решил, но все больше склонялся отдать эту работу Фролу. Все-таки, тот прирожденный механик, и руки у него правильно заточены. Вот последний экзамен с подшипниками пройдет и тогда точно сможет примерять лавры изобретателя велосипеда.

* * *

Если не считать утреннего испытания баллисты, то у меня сегодня обычный рабочий день. Каждый день с рассветом и до темноты я объезжаю все наши объекты и решаю бесконечные текущие вопросы. Такой подход не дает закиснуть и держит мозги в рабочем тонусе. Имея лишь теоретический подход ко всему, что надо делать своими руками, мне постоянно приходится корректировать свои наполеоновские планы в зависимости от сегодняшних возможностей. Вот недавно, к примеру, говорю Яреме.

— Здесь кругом болота и черная земля — торф. Ее надо накопать, привезти, перемешать с навозом, золой и высыпать на поля.

Он смотрит на меня, кивает, мол хорошо. Через неделю спрашиваю — привезли? Он машет головой — нет. Я ему в сердцах — почему, а он плечами пожимает, так на чем, не в руках же ее носить.