Тверской баскак. Том 4

«Коли уж судьба позволила этому вояке выжить, то кто я такой чтобы с ней спорить⁈» — Иронично хмыкнув, киваю своим бойцам.

— Отпустите его и руки развяжите!

Пока парни возятся с веревками, спрашиваю оторопевшего от неожиданности дружинника.

— Звать-то тебя как⁈

— Твердята Житних! — Единственно видящий глаз пленника стрельнул в меня встревоженным взглядом, но я успокоил его.

— Вот что, Твердята, езжай-ка ты к своему князю да скажи ему, что консул Союза городов русских зла ему не желает, а то что без спросу на земле его хозяйничаю, так то для общего блага Земли Русской и по указу Великого князя Андрея Ярославича. Так Роману Михайловичу это и передай, а ежели у него вопросы какие будут, то пусть сам ко мне приезжает, и тоды слово даю, все претензии миром порешаем по взаимному согласию.

Сказав, бросаю стрелкам.

— Оружие и броню ему тож верните!

Один из бойцов пошел к лошадям, а бывший пленник, размяв затекшие руки, уперся в меня своим видящим глазом.

— Так ты тот Фрязин, что Орду под Коломной побил⁈

Сражался я там не один, но углубляться в подробности у меня нет никакого желания, поэтому, усмехнувшись, свожу все к шутке.

— А что, не похож⁈

С юмором и иронией в этом времени туго, поэтому дружинник воспринимает вопрос буквально и недоуменно пожимает плечами, мол откуда я знаю!

В другое время я бы посмеялся, но сейчас нет времени. Оборачиваюсь и нахожу взглядом стоящему у шатра Прошку.

— Прохор, проследи чтобы бойца перевязали, накормили и отправили восвояси целым и невредимым!

Отдав приказ, вновь оборачиваюсь к Ваньке.

— А ты…! — Чуть приобняв, толкаю его веред. — Пойдем, расскажешь, что там в степи творится.

* * *

Опрокинув в себя кубок крепкой брусничной настойки, Ванька утер ладонью усы и весело оскалился.

— Ох и хороша у тебя настойка, господин консул! Как закончу службу, выстрою себе хутор и тож буду такую же гнать.

Вот так без затей он открывает мне, что мой секрет выгонки спирта уже и не секрет вовсе.

«А чего ты хотел⁈ — Подхожу к вопросу философски. — Как говаривали в древнем Риме — знают двое, знает и свинья! За пятнадцать лет никакой секрет за забором не утаить!»

Соболь ставит на стол пустой кубок и, чуть пододвигая его в мою сторону, намекает, что не против повторить. Оставляю его желание без внимания и перехожу к сути.

— Ну как там дела у нас идут, рассказывай!

Разочарованно вздохнув, Ванька еще раз утер губы.

— Скажу так, скачут монголы быстро, и днем, и ночью, не останавливаясь! Тягаться с ними трудно, но лес — это им не степь! Лес кружить любит! В общем прижали мы пару раз степняков к реке да проредили малость. А потом, как на простор степной вышли, так оторвались они, уж не взыщи, господин консул.

Это все для меня не новость, поэтому одобрительно кивнув, спрашиваю о том, что меня интересует.

— А что Александр?

На миг запнувшись, Ванька тут же понял о ком я.

— Александр Ярославич с ордой к верховьям Дона не пошел. Вскорости свернул на запад, и с ним Даниил Московский тож туда двинул. Их, как ты и приказал, мы не трогали, только издали следили. Они с остатками своих дружин пошли на Киев, и мой разъезд их почти до самого Подола проводил.

«Это хорошо! — Подвел я мысленную черту. — Хорошо, что он не рискнул сразу в Сарай ехать! Сейчас он там совсем ни к чему!»

Дело в том, что тот памятный разговор с Великим князем не прошел зря. Мои доводы и здравый смысл взяли-таки верх. Правда, и излишне рисковать своей шкурой князь Андрей тоже не захотел. Оно и понятно, ехать в Сарай сразу после разгрома ханского войска, да еще самому — это как в клетку к разъяренному тигру войти.

Я к этой его осторожности отнесся с пониманием, тем более что все равно ни Батыя, ни Сартака в Золотом Сарае летом не найти, они оба в степи кочуют и вернутся в столицу только ближе к зиме. Поэтому решили тогда так. В августе отправить малое посольство с дарами, разъяснениями и клятвами в верности. Оно должно было прояснить ситуацию и по возможности получить гарантии безопасности для Великого князя и брата его Ярослава Тверского, коих по понятным причинам в Орде могли считать главными виновниками неповиновения. В случае получения гарантий, Андрей согласился ехать к Батыю просить мира, но уже в декабре после становления санного пути.

Малое посольство возглавили два человека, Великокняжеский боярин Стоян Жидиславич и ближний советник Ярослава, боярин Малой Фрол Игнатич. На кандидатуре Малого настоял лично я, поскольку это единственный боярин, которому, по моему мнению, можно было доверить такую миссию. Ему же я настоятельно посоветовал по прибытии в Сарай первым делом нанести визит вежливости темнику Турслану Хаши и передать от меня подарки. В одном из них было спрятано тайное письмо, где я вкратце изложил ему два своих предложения. Оба они в будущем сулили, как Турслану лично, так и хану огромные дивиденды, и я очень надеялся, что природная человеческая жадность все-таки возьмет верх над гневом и желанием поквитаться.