Тверской баскак. Том Пятый

И вот сейчас мне все стало ясно. Старый матерый монгольский полководец так своеобразно поднимает себе настроение. Он легко просчитал реакцию Даниила и решил устроить себе маленькое развлечение. Вот так вот тонко сунуть носом высокородного и всесильного ханского дядю в его же собственную безграмотность и серость. Да, что может быть приятнее для скучающей души старого человека, родившегося в юрте простого чабана.

Немая сцена продлилась секунду, и Бурундай вновь прикрыл глаза, оставив на губах лишь ядовитую усмешку. Заметно, что он очень доволен собой и настроение у него превосходное.

«Что ж, — решаю про себя, — момент как нельзя подходящий!»

Подумав так, вновь прошу слова и, получив еще один одобрительный кивок от Бурундая, начинаю издалека.

— Чуть больше десяти лет назад по указу Батыя в Золотом сарае был казнен Черниговский князь Михаил Всеволодович.

Вижу, что и Бурундай, и Берке пытаются вспомнить этот момент, но безуспешно. Событие слишком уж незначительное для них, и на лицах обоих появляется раздраженное непонимание — к чему это все⁈

Не обращая на это внимание, я продолжаю в той же неторопливой манере.

— Так вот его старший сын Ростислав Михайлович тогда же женился на дочери венгерского короля Белы IV, а ныне немало преуспел и пользуется в Будапеште большим влиянием. Также пару лет назад он влез в Болгарскую авантюру и попытался примерить на себя корону царя Болгарии, но потерпел неудачу. Корона уплыла у него из рук, а он уже успел почувствовать ее жар и теперь он жжет ему сердце.

Обрывая меня, Берке недовольно скривился.

— К чему мне слушать рассказы про какого-то ублюдка какого-то казненного преступника⁈ Раз мой брат стер с лица земли отца, то и весь род его недостоин даже упоминания!

Склоняю голову в сторону Берке, показывая, что я преклоняюсь перед его мудростью, а затем перевожу вопросительный взгляд на Бурундая — мне продолжать?

Веки старого полководца на миг приоткрылись и тут же опустились, говоря мне да. Склоняю голову теперь в сторону Бурундая и веду свою нить дальше.

— Недавно я говорил с доверенным лицом Ростислава и понял, что если пообещать ему корону Болгарии, то он может быть очень полезен.

На это вновь получаю порцию злого сарказма от Берке.

— Фрязин! Ты разбрасываешься царскими венцами, как лошадиным пометом! Откуда такая щедрость⁈

С маской абсолютного смирения повторяю туже комбинацию, что и минуту назад. Благодарный поклон в сторону Берке и вопросительный взгляд на Бурундая. На этот раз глаза старого монгола не закрылись, и в них зажегся огонек интереса.

Не поворачивая головы, он произнес тихо, но непреклонно.

— Я понимаю, что великому Берке недосуг слушать скучные истории, и не задерживаю его дольше. Он может идти заниматься своими важными делами.

«Ого! — Не могу удержаться от мысленного восклицания. — На моих глазах всесильного брата самого Батыя только что послали куда подальше!»

Берке тоже это понимает, и я ловлю в его глазах отблеск бушующего у него в душе пламени. Он в бешенстве, но ни одним жестом не выдает этого. Склонив голову в сторону хозяина юрты, он медленно поднимается и выходит.

Несколько секунд взгляд Бурундая смотрит на то место, где только что стоял Берке, а затем оборачивается ко мне.

— Ну, что ты там рассказывал, напомни…

Его голос звучит с какой-то скучающей ноткой, но меня не проведешь. То, что рассказ зацепил Бурундая, мне абсолютно очевидно, но не выдавая этого, я начинаю по новой.

— Ростислав, сын казненного… Он очень хочет стать царем Болгарии и ради этого готов предать своего тестя!

Бурундай удовлетворенно опустил веки, показывая, что все услышал и понял. Я не сомневаюсь, что выйти на Ростислава он сможет и сам. У старого опытнейшего полководца, кроме обширной войсковой разведки, есть еще и тайная сеть всяких шпионов и доверенных лиц, через кого возможно передать сообщение кому угодно.

В наступившей тишине я смотрю на плоское неподвижное лицо монгола и думаю о том, что пора приступать к главному. Все эти комбинации с Галицким князем и Болгарской короной я раскручиваю перед Бурундаем только с одной целью. Я хочу, чтобы он закусил удила удачи и почувствовал азарт. Я знаю, что для него превзойти великого Субэдэя значит намного больше, чем все золото и добыча мира. Сделать то, чего не смог Субэдэй — дойти до последнего моря! Победить того, кого не смог до конца одолеть самый великий полководец мира — разгромить и уничтожить венгерского короля Белу IV. Всего этого желает Бурундай, и при этом он хочет, чтобы победа была чисто его, без всякого там огненного боя, на который будут тыкать его недоброжелатели. Мол Субэдэй воевал честно, а Бурундай добился победы лишь с помощью дьявола, то бишь меня. Поэтому так щедро раздавая Бурундаю козыря, я хочу вселить в него абсолютную уверенность в том, что он добьется победы и без моей помощи. Обход через Австрию, предательство Ростислава — все это должно натолкнуть его на мысль, что он сможет взять Будапешт только своими силами. Заставить мыслить примерно так…