Тверской баскак. Том Пятый

Подумав об ордынцах, вспоминаю последний разговор с Бурундаем. Вернее сказать, даже не разговор, а настоящий торг. Едва он только начался, как я уже понял, что мне не удалось утаить свое желание отправиться на север, и старый монгол решил этим воспользоваться.

— Раз ты говоришь, что север с радостью присягнет новому императору, то Абукану и помощи от тебя не потребуется. — Он растянул губы в плотоядной улыбке. — Поэтому ты половину своих людей и весь огненный наряд отправляй со мной на венгров.

«Наглость — второе счастье!» — Подумал я тогда, ничуть не стушевавшись. Принцип требовать сразу по максимуму, чтобы в конце получить то, что хочешь, он у монголов в крови, и меня этим уже не удивить.

Мягко, но безапелляционно я ответил ему в той же манере. Мол, не все так гладко, и один тумен не сможет произвести должного впечатления, а вот если бы Бурундай разделил свое войско пополам, вот тогда… Тот, конечно же, не захотел о таком и слушать, и в результате мы потихонечку начали приближаться к реальному соглашению.

До этого я обещал ему половину, но обещать не значит жениться! В конце концов я уступил ему полк Хансена и конных стрелков Ивана Занозы, но отстоял три из пяти ракетных лафетов и восемнадцать баллист из тридцати. Артиллерию же честно разделили пополам, по две каждому.

Проворчав, что за свободу надо платить, я назначил командующим этой отдельной группы Эрика Хансена и провел с ним тщательнейший инструктаж.

— Запомни, — тыкал я ему пальцем в грудь, — пуще всего берегись ордынцев! Они нам друзья лишь до поры до времени! Случись чего, они не упустят случая весь наш огненный наряд под себя прибрать. Твоя задача не допустить этого!

Тот в ответ лишь развел руками.

— Ну что ты, консул, со мной как с маленьким! Неужто я не понимаю!

Тогда в душе я даже улыбнулся, но на деле все же пристрожил еще.

— Смотри, не подведи!

В общем договорились, а в день выхода северной армии я увидел, что торговался с Бурундаем не только я. Вместе с Берке выступила тысяча тургаудов из его корпуса, что означало для него совсем другой статус. Из советника Абукана он вмиг вернулся в ранг командующего самостоятельной элитной единицы. Это уже для Берке было не так зазорно!

По итогу в середине марта в поход на Германию выступило почти пятнадцатитысячное войско. В котором мои силы составляли пехотный полк Петра Рябо’ва, отдельная рота громобоев, и три сотни конных разведчиков Ваньки Соболя. Ну и конечно же, боевые фургоны, обоз, восемнадцать тачанок с баллистами, три ракетных лафета и две сто-миллиметровые пушки. Герцог Баварии Людвиг II Суровый сподобился лишь на три сотни всадников. Таким ничтожным количеством он еще больше обесценил в глазах монголов возможное будущее сопротивление германских земель.

Суета слева отвлекла меня от воспоминаний, и я вновь поворачиваюсь к герцогу. Тот решил сменить мокрый плащ, и оруженосец уже сгонял в обоз и притащил ему новый.

Отстегнув фибулу, Людвиг стащил с плеч мокрую шерстяную накидку, демонстрируя мне свою начищенную броню. Длинный хауберк, усиленный стальными пластинами на груди и плечах, кольчужные чулки-шоссы и откинутый сейчас койф. Кованый шлем с прорезью забрала остался у второго оруженосца, как и длинное копье герцога.

Накинув сухой плащ, Людвиг бросил на меня взгляд.

— Вон там хорошее место для привала, — он ткнул рукой в сторону мелкой речушку, — люди отдохнут, и лошадей напоим.

В этом плане да, место хорошее, но с точки зрения возможной обороны — хуже не бывает. Обзор с трех сторон закрыт кустарником, а с четвертой тянется длинный подъем на холм, идеальный для кавалерийской атаки на раскинувшийся внизу лагерь.

Перекидываюсь взглядом с Калидой, и тот лишь пожимает плечами. Мол смотри сам, о противнике ничего не слыхать, так можно и здесь встать.

«Да ладно, чего я на воду то дую! — Мысленно успокаиваю себя и киваю герцогу. — Согласен, давай здесь!»

* * *

Едва обоз свернул с дороги и начали распрягать лошадей, как на вершине холма показались всадники. Несколько десятков маленьких фигурок на гребне заставили меня непроизвольно выругаться.

— Вот же дерьмо! — Прищуриваюсь, дабы разглядеть что за гости, а в душе уже корю себя.

«Ведь знаешь же поговорку — подальше положишь, поближе возьмешь! И все равно, норовишь вляпаться!»

К счастью, глазастый Прохор успокаивает мои опасения.

— Это Соболь, его люди! — Уверенно объявляет он, прищурившись на солнце.

Через пару минут уже и я вижу Соболя, скачущего во главе двух десятков всадников. Тем не менее, Калида приказывает выкатить четыре фургона на это направление и выставить там усиленный наряд.

Промчавшись через весь лагерь и всполошив баварских союзников, Соболь одержал коня буквально в пяти шагах от меня и, не озаботившись даже привязать его, бросился ко мне.

«Сомнений нет, новости срочные и скорее всего неприятные!» — Бормочу про себя, а Соболь, поприветствовав меня и Калиду, уже торопливо излагает.