Твое имя

– Я боялся, что до этого дойдет, – сказал он. – Я наблюдал за тобой весь последний год, только за тобой, мой мальчик. Ты прост, это прекрасная правда о твоем характере. Твои причудливые речи и снисходительные порывы – они причиняют мне боль своей фальшью. И теперь ты действительно покончил с собой. Почему бы нам не отойти в сторону и не поговорить о твоем будущем? Здесь тебе нужно быть осторожным. Не позволяй этим людям прикасаться к тебе своими грязными руками. Кто знает, они могут быть преступниками, проститутками, животными.

Я скрылась в лифте и нажала кнопку десятого этажа.

Я вошла в маленькую комнату с потрясающим видом. Комната была идентична по форме и размеру кабинке лифта, из которой я только что вышла; вместе они образовывали две половины пирамиды. Мне нужно было сделать всего несколько шагов, прежде чем я смогла прижаться лбом к нагретой солнцем стеклянной стене. Я стояла на вершине «Полигон Плаза».

Я смотрела на мир на километры вперед, и ничто из того, что я видела, не было прекрасным. Десятки жилых комплексов, все одинаковых размеров и одинакового оттенка серого, торчали из земли, как жесткие колючки волос. Я наблюдала с такой высоты, что здания, разбросанные по ландшафту четкими рядами, выглядели так, словно они стояли по моей команде. За этими зданиями находилась промышленная электростанция. На ней было три дымовые трубы. У их основания располагалась конструкция из строительных лесов, усеянных размытыми точками света. Как и в многоквартирных домах, там, несомненно, находились люди, но ни одного человека видно не было. Из каждой трубы поднимался столб дыма, который затем уплывал в сторону под действием собственного веса. Дым сгущался, темнел по цвету, приобретая четкие очертания. Он насыщался энергией. Единственным, что двигалось в пейзаже, был дым. И все же в его движении было что-то неживое, ему не хватало отчаянной борьбы за жизнь, а также непредсказуемой безжалостности, присущей природным циклам.

Я обвела взглядом жилые комплексы. Затем увидела, как что-то шевельнулось. С верхнего этажа здания высовывалась рука, лениво покачивающая запястьем. Почти сразу же, как я это увидела, рука перестала двигаться. Затем она исчезла. Я представила, как эта рука скользит от окна в темную комнату. Возможно, сейчас она мыла посуду или гладила рубашку. Я осознала, что внутри всех этих бастионов из металла и бетона сотни рук разжимались и сжимались, ударяли и задевали друг друга, показывали красивые жесты, подобно жестам танцоров. Но потом я представила, как эти здания разваливаются на части и извергают сотни рук, все они пытаются схватиться за что-нибудь, но не находят ничего, кроме воздуха.

Я оторвалась от стекла, воодушевленная уверенностью, что мы с Муном наконец-то оказались в одном месте – не в «Полигон Плаза», даже не в Сеуле, а в месте значительно больших масштабов, в неисчислимой сфере возможностей, где встречи между людьми были обволакивающими и сочными, как свежая мякоть персика. Я чувствовала, что он там, где-то на расстоянии, бродит по той же пустыне, что и я, такой же изгнанник без карты местности. Наконец-то я оказалась в нужном месте. Но это место, именно из-за того, что я была права, было самым пугающим, и в нем было легче заблудиться.

Я услышала, как позади меня открылся лифт. Я молча зашла в него.

Внутри кабины мужчина в черном костюме одновременно нажал верхнюю и нижнюю кнопки. Они дважды моргнули в загадочном согласии, затем лифт заскользил вниз, миновал вестибюль «Полигон Плаза» и погрузился под землю.

Я вышла в помещение настолько большое, что его отдаленных границ не было видно. Оно было разделено на громадные секции, каждая из которых освещалась висячей лампой. Между ними пролегали широкие полосы темноты. Я обнаружила, что стою внутри небольшого прямоугольника света, занятого только вешалкой для шляп, на которой висел черный кожаный плащ. Впереди я увидела Профессора Музыки. Она сидела за письменным столом в синем костюме, который был на пару размеров больше. У нее за спиной возвышались полки с книгами. Справа находилась освещенная секция с кроватью под балдахином, слева – кухня. Я поняла, что эта подземная комната была квартирой Профессора Музыки, в которой не было никаких стен. Она пригласительным жестом указала на стул по другую сторону своего стола. Я пересекла фойе и направилась в ее кабинет.

– Правда там здорово, наверху? – спросила она. – В детстве я мечтала жить в мансарде и читать книги высоко над головами членов моей семьи – быть очень далеко. Комната на десятом этаже – это запоздалое воплощение моей мечты. Без этой комнаты «Полигон Плаза» не смог бы существовать. Во всех аспектах моей жизни я проектирую сверху вниз.