Твое имя (СИ)

— Не успел развесить. Зачем тебе маски?

— Хочу устроить шоу, — улыбнулся я, и обнял его за плечи, прикасаясь к нему обнаженной кожей.

***

Мы беспрепятственно вошли в Атриум Министерства — Снейп достал несколько министерских жетончиков, которыми обычно пользовались работники департаментов. Было где-то десять часов, большинство уже разошлись по своим рабочим местам, но все равно в атриуме стояло невероятное оживление, десятки и десятки людей как пчелы маневрировали друг между другом.

— И дальше что? — скептически спросил зельевар, находясь под чарами невидимости.

— А дальше надо сказать им, что мы здесь, — сказал я и, взмахнув палочкой, шепча заклинание, которому меня научил Снейп, создал на лице маску Пожирателей. На меня пока никто не обращал внимание. Да, чему удивляться — Пожиратель в маске посреди Министерства.

— Зачем я согласился на это? — проворчал зельевар — не особо он и соглашался, на самом деле, просто это была неплохая идея, на которую он обреченно покачал головой. Был бы Том, он сказал бы, что это чистое сумасшествие.

— Начнем, — улыбнулся я и взмахнул палочкой, выпуская огненный столб Адского пламени, который принял форму огромного дракона. Глухо заревев, дракон сделал круг, обжигая огненными крыльями стены, золотую лепнину, колонны. От его огня начал плавиться мрамор пола и каминов, не выдержав температуры, стеклянные окна кабинетов, что выходили в холл, со звоном, дождем, посыпались вниз. Поднялась дикая паника, отчаянно крича, люди бросались кто куда, сбивая друг друга.

— Авроров!

— Огнеборцев!

— На помощь!

Их голоса сливались в общий хор мольбы и истерики, который я игнорировал. Направив дракона на монумент с магами на спинах маглов, который, к моему удивлению все еще стоял в холле, я разнес его на куски, плавя черный мрамор, как воск. Можно сколько угодно гадать, почему эту статую до сих пор не убрали… Возможно, именно это имела ввиду Гермиона, говоря о том, что в Министерстве что-то не так.

— Присоединяйся! — сказал я, обращаясь к Снейпу. — Давай разнесем это место к чертям!

— Ты совсем не изменился, — услышал я ответ. — Кажется, это вообще твой девиз по жизни: все разносить к чертям…

И словно из пустоты вылетели тысячи черных бабочек, которые, садясь на стены, будто чума, разъедали их.

— Красиво, — кивнул я головой, наблюдая, как бабочки облепляли огромную хрустальную люстру. Стекло чернело, трескалось и рассыпалось пеплом от прикосновения тонких хрупких крылышек.

Я еще раз взмахнул палочкой, и дракон, приняв вид клубка извивающихся змей, взорвался синим пламенем. В этой неразберихе Снейп, схватив меня за локоть, потащил к лифтам, расталкивая людей по дороге.

— Нам же в самый низ? — спросил я, нажимая кнопку. — Прошу прощения, это не надолго, — обратился я к магу в синей мантии и немолодой леди, которым не посчастливилось оказаться в одном лифте с нами.

— Не-не-не… у-у-уби… — вытаращив на меня глаза и заикаясь, сказал маг. От ужаса его лицо покрылось потом, а сам он весь как-то сжался, стараясь казаться меньше, что было весьма проблематично с его-то выпирающим животом.

— О нет, не переживайте, — покачал я головой, — я не к вам.

«Отдел Тайн» — сказал бестелесный женский голос.

Открыв решетки, мы спокойно вышли в совершено безлюдный черный коридор, до которого не долетали крики и вой сирены с артиума. Каменные стены нависали со всех сторон, давили, здесь чувствовалось тяжелое дыхание магии, будто камни смотрели на тебя. Я прошел вперед по узкому коридору. Единственное, что было слышно — это звук моей шуршащей мантии.

Теперь осталось самое сложное, что ждет нас впереди неизвестно. Есть только мой безумный план и чертова удача. Разрушение атриума было необходимостью, нужно было вывести людей из здания и привести Авроров в Отдел Тайн. Это была своего рода страховка и подкрепление. Но на них тоже мало надежды, если Фадж все это прикрывает… Однако всегда найдутся люди, которые зададут вопросы после такого шоу. Неплохо бы поговорить с Кингсли, но времени нет, да и найти его сейчас будет не просто. Гермиона была тем звеном, который соединял меня и Министерство магии. Семья Уизли не в счет, после всего я даже близко к ним не хочу подходить. Мне кажется, мое присутствие в их судьбе все портит и приносит им одни страдания.

Мы оказались в той самой комнате со множеством дверей, я открыл левую крайнюю и зашел в огромный зал с часами — большие, как шкафы, маленькие, как сикли, золотые и серебряные, они тикали в разнобой, показывая разное время. Они стояли в стеллажах, на столах и полу, некоторые даже свисали с потолка. Они покрывали стены, создавая объемную композицию. Были это маховики или нет, я не знал, ведь тогда мы разбили все, как сказал Дамблдор. Тиканье било по ушам тысячей шестеренок, которые крутились, отсчитывая секунды, минуты, часы и годы. Я прошел до середины и замер, вслушиваясь в какофонию часовых струн.