Твое имя (СИ)

Это была сделка, но я не до конца понимал, своей задачи, как Она хотела, чтобы я помог ей? Стать призраком? Ее напарником? Или ей самой?

— Мое дитя, — услышал я почти ласковый голос, — я исполню твое самое заветное желание.

— Заветное желание? — удивился я, абсолютно теряясь. Я много чего желал, но какое самое заветное? — Хочу, чтобы все отстали от Северуса Снейпа, чтобы его никто больше не преследовал!

— Ты как обычно, — костлявые пальцы погладили меня по щеке, — отдашь все за других. В тебе нет эгоизма, стремления к власти и деньгам… Я не могу выполнить то, чего ты просишь.

— Но…

— Я не распоряжаюсь делами людей, только началом и концом их жизни. Вот поэтому мне нужна твоя помощь, ты должен наказать тех, кто решил перечить мне. А взамен…

В руке Смерти появилась Бузинная палочка, которую она протянула мне.

— Ты сам спасешь Северуса Снейпа!

Я не мог поверить в это!

— Ты-ты-ты… — пытался сказать я, но слова не хотели выходить из меня.

Пустота закружилась вокруг нас словно смерч, набирая обороты. И в следующую секунду я открыл глаза, вдыхая полной грудью холодный воздух подземелий.

***

Черт! Как болела грудь, куда попало заклинание… Будто Снейп мне коленом врезал под дых. Я с трудом поднялся, оглядываясь по сторонам. И посмотреть было на что. Кингсли — министр магии — дрался против троих Невыразимцев. Он мастерски уворачивался от вспышек заклинания, атакуя палочкой, а левой рукой держа ментальный щит. Том стоял рядом с все еще лежащей на полу Гермионой, прикрывая ее собой, и выпускал всю обойму в Амбридж. Но розовая жаба откровенно скалилась на то, как пули проходили сквозь ее тело, а раны заживали прямо на глазах. Еще несколько Авроров сражалось с черными тенями, но дела у них шли плохо, они явно уступали в мастерстве Невыразимцам.

Я оглянулся на Снейпа, который вцепился в горло Руквда, душа. Пожиратель смеялся в злое и отчаянное лицо Северуса.

— Ты смог противостоять моему зелью, — хрипел он. — Неужели смерть мальчишки стала таким сильным потрясением для тебя, Северус?

— Я убью тебя, — рычал зельевар, со всей силы сжимая руки. — Я сдохну, но убью тебя…

— Меня не убить, я бессмерте… — И тут Август увидел меня.

Я обнял Северуса сзади, скользя руками по стальным натянутым мускулам.

— Куда ты собрался? — прошептал я на ухо, застывшему как статуя профессору. — Я вообще-то к тебе вернулся, а ты куда-то собрался…

— Пот…

— Как ты? — Руквуд потрясенно уставился на меня.

— Вы попробовали обмануть Смерть, — сказал я, чуть отодвигая зельевара в сторону так, чтобы теперь мои руки коснулись горла Пожирателя. — Но Она этого не любит…

Он вдруг дернулся всем телом и, хватая меня за запястья, попытался вырваться.

— Смерть — моя судьба, и тебе от Нее не уйти.

Кожа под моими пальцами начала обугливаться и рассыпаться пеплом, точно так же было с Квирреллом на первом курсе. Август дико закричал, пытаясь вывернуться из моих рук, но я держал крепко. Сжав пальцы со всей силы, я почувствовал, как его шея треснула. Руки безжизненно упали вдоль тела, а голова, отклонившись назад, полетела на пол и, ударившись с глухим стуком, покатилась по залу.

— Это тебе за Северуса, — мстительно сказал я.

Я поднял глаза, скользя взглядом по застывшим от шока людям. Кингсли, Том, Гермиона, Авроры и Невыразимцы — все уставились на меня. Я улыбнулся уголками губ, понимая, какое шоу сейчас устраиваю, и посмотрел прямо на Амбридж. Она дернулась в сторону, насмешливая улыбка, которая горела на ее лице, начала увядать. Я сделал шаг в ее сторону, и она, закричав, бросила в меня Аваду. Но я просто смахнул зеленый луч, словно он был надоедливой мухой.

— Беги, — сказал я, и Долорес бросилась через зал к выходу. И только я хотел догнать ее, как сильные, стальные пальцы сжали мое плечо, дергая назад.

— Поттер, ты, черт дери, мне ничего не хочешь сказать?! — прорычал Снейп, чуть ли не отрывая мою руку.

— Давай жить вместе? — ляпнул я, совершенно не подумав. Меня распирало от радости, что мне снова позволили вернуться. Вернуться, чтобы защищать Северуса Снейпа.

— Поттер?! — взревел он, сверкая черными агатовыми глазами.

Была бы другая ситуация, я бы испугался силы исходившей от него. Рядом, на стенах задрожали часы, несколько попадали с потолков, разбиваясь с тяжелым грохотом о каменный пол. Но я был слишком счастлив, чтобы бояться его праведного гнева. И поэтому я сделал то, что, кажется, вошло уже у меня в привычку — я повис на нем, обнимая руками, зарываясь носом в шею и длинные растрепанные волосы. Мне кажется, я мог залезть на него с ногами, если бы захотел.

***

— Ты хочешь опоздать на работу? — услышал я сварливый голос и невольно улыбнулся.

— Я вообще не хочу от тебя уходить… — сказал я, открывая глаза.