Твое сердце будет моим

Нас ждут горы работы над проектом по рекламным кампаниям, но мне совершенно не до них.

— Эм, да. Готова. — Я оглядываюсь на остальных. — Ребят, напишите мне сразу, как только будут новости, хорошо?

— Ага. Я, когда в качалку пойду, заскочу по дороге в кофейню и в библиотеку; проверю, может, он там, — вызывается Айзек. — Вообще у меня такое чувство, что он сам все это придумал. Все знают, как он любит драматические эффекты. Сначала — записки, потом — граффити, бухло на концерте. Скорее всего, это его рук дело.

— Встретимся в качалке, Айзек. — Сиенна встает, пальцами зачесывает волосы назад. — Пожалуй, ты прав. Если кому и могло прийти в голову устроить такой розыгрыш, так это Сонни.

Действительно, он же подложил розу мне в кровать. Ведь это в духе Сонни?

Если окажется, что реально он водил нас за нос, меня это не сильно удивит, но вот взбесит по полной программе.

Чейс обхватывает пальцами мое запястье, и у меня снова екает сердце. Ну почему эта роза не от него? Нет, это все-таки ненормально — втрескаться в него до такой степени.

— Ну конечно, Сонни просто пытается привлечь к себе внимание. И как я сам об этом не подумал. Давай забудем о нем хоть ненадолго и сосредоточимся на задании. Договорились?

— Договорились, — с улыбкой киваю я.

Айзек и Сиенна, собравшись, выходят через заднюю дверь. Они идут в спортзал, расположенный за пределами студенческого городка. Местный им не нравится, он вечно битком набит студентами мужского пола, которые толкают гири перед зеркалом, любуясь собственным отражением. Что касается меня, то я преклоняюсь перед людьми, которые ходят в спортзал. Бег — еще куда ни шло, но качалка… только не это.

Пару минут спустя мы с Чейсом тоже выходим. Сегодня уже не так холодно, как вчера, но у меня опять мороз пробегает по коже.

Чейс обнимает меня за плечи. Мы идем по дорожке, потом — по тропинке, вьющейся через лесопосадки. Это — самая короткая дорога до кампуса. Ветер шевелит голые ветки у нас над головами, под ногами похрустывает покрытая инеем трава.

Мы идем мимо магазинов и ресторанчиков, украшенных к Дню святого Валентина. Чейс улыбается мне. Вот бы подурачиться с ним, как обычно, но мне все время чудится, что за мной по пятам движется темная туча. Мои родители были жутко нервозными людьми. Думаю, это передалось и мне.

Мы подходим к факультету СМИ, и Чейс, как всегда, открывает передо мной дверь. Этого достаточно, чтобы я расплылась в улыбке:

— Спасибо.

— Без проблем, мэм, — отзывается он с сильнейшим американским акцентом.

— Кошмар. Тебе не стыдно?

— Ой, ладно, все! — Он утомленно закатывает свои малахитовые глаза.

Мы идем в монтажное отделение. В коридорах очень тихо. Мы с Чейсом оба надеемся, что диплом на тему создания кино- и телефильмов поможет нам получить работу, связанную с кино или хотя бы с телевидением. Вот было бы круто переехать в Лос-Анджелес! И в то же время страшно: вдруг я не смогу устроиться по специальности и всю жизнь так и проработаю официанткой. К тому же американцы ездят не по той стороне дороги.

— Почему так тихо? — шепотом спрашиваю я.

— Потому что сейчас половина восьмого утра, Лайла. Нормальные люди не ходят на лекции по утрам, — насмешливо замечает он.

Мы забронировали монтажную на самое раннее время из-за того, что я до последнего момента откладывала работу над проектом. В этом семестре так много задавали, что я с трудом успевала. К счастью, у Чейса дела с учебой гораздо лучше, чем у меня, поэтому он предложил мне помочь. Можно было бы углядеть в этом предложении некий подтекст, но я не сомневаюсь, что Чейс сделал это в порыве великодушия.

— Да неважно, — ворчу я, хотя понимаю, что он прав.

Да, я жаворонок, но еще ни разу не приходила в кампус в такую рань. И если бы я не была на грани отчисления из-за рекламного проекта, то ноги бы моей здесь не было до восьми утра.

Мы заходим в монтажную. Чейс возится с программами для видеомонтажа, а я, затаив дыхание, достаю телефон.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть там будет сообщение от Сонни.

Ничего, только письмо от Айзека — он пишет, что еще не видел Сонни. Второе письмо от Райли, который просит меня передумать и все-таки приехать на День святого Валентина. Но я не могу вернуться домой, и препираться с ним мне сейчас тоже некогда. Мне необходимо получить хорошую оценку за задание.

— Никаких новостей, — говорю я, закусывая губу, и чувствую, как внутри опять поднимает голову беспокойство.

— Это еще не значит, что с ним случилось что-то плохое, Лайла.

— Знаю. Но я все равно хочу, чтобы он объявился поскорее.

— Так и будет. Скоро объявится.

Чейс отводит взгляд. Он тоже волнуется. И от этого мне становится совсем плохо. В нашей компании Чейс — единственный, кто сохраняет трезвую голову в любой ситуации. Уж если Чейс заволновался, значит, остальным давно пора психовать. Я прямо чувствую, как меня окутывает липкий страх.

— Тебе не кажется… не кажется, что пора заявить о пропаже? — спрашиваю я, нервно водя пальцем по кнопкам клавиатуры.

— Лайла, — произносит Чейс.