Твое сердце будет разбито

Нас успели снять вчера и сделали это тайно. На первой фотографии я и Власов стояли в обнимку — тайный фотограф выцепил момент, когда я едва не упала, а он меня подхватил. И выглядело это так, что мы обнимаемся. Затем было несколько фото, где мы сидели на лавочке, и сделаны они были так, что со стороны казалось, будто мы беспечно болтаем. Последняя фотография была откровенно провокационной. Нас сфотографировали в тот момент, когда Егор убирал у меня в волос паука, близко-близко склонившись к лицу. Издалека казалось, будто бы мы целуемся.

Я смотрела на эти фото большими глазами, не понимая, кто мог их сделать и для чего. Это же какая-то несусветная глупость! Егор мне и даром не нужен! А фото… фото буквально высосаны из пальца.

— Теперь понимаешь? — прошептала Дилара. — Все думают, что вы ходили на свидание. Малиновская в ярости. Боже, Полина, зачем ты пошла с ним гулять… Лика тебя со свету сживет!

— Это не то, что ты думаешь! Меня кто-то подставил! Я не была на свидании с Егором. Да он мне вообще не нравится…

— Все думают иначе. Полина, не ходи одна, хорошо? Они могут поймать тебя в туалете или после школы. Там, где нет камер. Находись в людных местах, или там, где камеры есть. При них они не осмелятся нападать. За это их сразу из школы выкинут…

В туалет вдруг кто-то зашел — судя по шагам, несколько человек, и Дилара сжалась. А глаза ее наполнились страхом.

— Крыса должна быть тут, — услышала я голос одной из подружек Малиновской.

— Да, девки сказали, что она сюда зашла, — подхватил другой класс, тоже женский, но незнакомый. Видимо, его обладательница училась в другом классе. У Малиновской была своя личная свора.

— Крыса, выходи! — выкрикнула одна из девчонок. — Или мы тебя найдем!

— Выходи по-хорошему!

Они стали заглядывать в каждую кабинку. Дилара зажала рот ладонью, и стала теребить меня за рукав, глазами показывая на унитаз. Я сразу поняла ее — она хотела, чтобы я забралась на унитаз с ногами. Тогда бы они не заметили, что в кабинке нас двое.

Это было реально страшно. Агрессия от своры шла такая, будто они готовы были разорвать меня на кусочки. Я никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным. А вот Дилара сталкивалась, а потому боялась гораздо сильнее. Я видела, как ее трясет.

Дверь в нашу кабинку тоже попытались открыть, но, разумеется, этого не случилось. Замок тут был хороший.

— Крыса тут! — заорала одна из подружек Малиновской. — Я ее нашла!

— Сейчас мы тебе устроим! Готовься! Открывай по-хорошему, мразь!

Я прикрыла глаза, понимая, что сейчас произойдет что-то плохое. Мы должна защититься от своры. Схвачу ершик для унитаза и буду тыкать им в лицо.

Я уже представляла, как делаю это, как Дилара вдруг громко сказала:

— Девочки, тут я!

— Кто я?

— Дилара Айдарова!

— И что ты там делаешь?!

— У меня живот прихватило, — жалобно сказала Дилара, не сводя с меня немигающего взгляда. — Болит ужасно, что-то не то в столовой съела.

Свора расхохоталась, однако поверила ей. Ей дали несколько тупых советов и со смехом вышли из туалета. Я облегченно выдохнула. Дилара — тоже.

— Я не хотела, — прошептала Дилара. — Я правда не хотела! Но Малиновская всех заставила объявить тебе бойкот. Она хочет сделать твою жизнь невыносимой. Прости меня… Я не могу тебе помочь. Боюсь, что меня снова станут травить, как в прежней школе… Лучше переведись, Полин.

Одноклассница открыла дверь и выбежала. А я подошла к зеркалу и посмотрела в свое отражение. Лицо у меня было усталое, но глаза блестели — в тусклом свете они казались темно-синими, будто грозовое море.

Должна ли я сдаваться? Убегать? Или должна дать отпор? Но как? Их много, а я… Одна.

Глава 18. Крыса

Прозвенел звонок, и нужно было вернуться в класс, однако я не торопилась сделать это. Еще какое-то время провела в туалете, снова умыло лицо, переплела волосы туго затянув их в высокий хвост, и только потом вышла в пустой коридор.

В класс заходить не хотелось, однако пришлось сделать это. В коридоре меня заметила Атом, отругала и велела идти на урок.

Я открыла дверь и, извинившись, села на свое место. Ольга Владимировна не стала мне ничего говорить, просто кивнула. Наверное, решила, что я задержалась случайно.

Литература прошла относительно спокойно. Я чувствовала на себе недобрые взгляды и слышала шепотки, которые классная руководительница то и дело пресекала. Я знала, что одноклассники смотрят на меня и обсуждают. Было больно, что девочки, с которыми я подружилась, так легко отказались от меня, но я была благодарна Диларе, что она нашла в себе силы что-то мне объяснить.

Пару раз мне в спину прилетали бумажные шарики — кто-то плевался мне ими в спину. Правда, один раз шарик прилетел не в меня, а в дружка Барсова, который сидел рядом с Диларой. В того самого, с короткой стрижкой и с хулиганским выражением лица.

— Охренел? — на весь класс злобно осведомился он, повернувшись назад. — Я тебе сейчас эту бумажку в задницу засуну!

— Костров, что за лексикон?! — возмутилась классная руководительница. — Немедленно отвернись! Еще раз услышу — у тебя будут проблемы.