Твое злое великолепие

Она понимала, что возможно совершает ошибку, доверившись человеку, который убил уважаемого им же монарха без тени сомнений, однако он сделал это ради ее защиты. Как бы далеко он не зашел ясно одно, он привязался к ней, и она ни за что не позволит кому-то развязать этот амурный узел. Он любит ее, а она нуждается в нем. Даже если в итоге она не полюбит его, это будет уже не важно, потому что ей все равно никогда не удастся покинуть его.

Габриэль подхватил девушку за талию, позволив ей обхватить свой торс ногами, и, не прерывая развратных ласк, направился в сторону кровати, аккуратно располагая девушку на тонком холодном одеяле.

— Может перейдем в мою комнату? — хриплым сексуальным голосом прошептал мужчина, вновь подхватывая девушку на руки, при этом нежно целуя ее щеки.

— Ох, в таком случае отнеси меня, — голос девушки казался достаточно уверенным и саркастичным, однако паладин видел покрасневшие от неловкости мочки ушей и чувствовал небольшую дрожь от накатываемого удовольствия, от чего не мог не засмеяться.

Кто бы мог подумать, что обычно бесстыдная Лилит может также смущаться некоторых эротичных вещей.

Он подхватил ее на руки и понес вниз, на второй этаж, где, грубо открыв ногой дверь, зашел внутрь и, положив девушку на мягкую кровать, направился к окну, чтобы закрыть шторы, полностью погружая комнату во тьму.

— И зачем ты это сделал? — дыхание Лилит было поверхностным, из-за чего ее голос был немного осипшим, что еще больше возбуждало.

— Для атмосферы, — Габриэль поспешно подошел к ней и, нависая над ее телом, вновь глубоко поцеловал, распутно проводя руками по всем женским изгибам, все еще скрытыми под черным платьем.

Удобная теплая постель расслабляла напряженное тело девушки и та, обхватив мужчину за шею, углубила поцелуй, поглаживая холодными кончиками пальцев крепкие широкие плечи. В темной комнате, где отчетливо раздавались влажные непристойные звуки, они оба в какой-то момент почувствовали смущение, просто слушая чужие стоны. В таком тихом месте такие эротичные звуки казались чрезвычайно громкими, что еще больше возбуждало, позволяя им переходить к более решительным действиям.

Лилит взяла инициативу на себя и первой сняла рубашку с мускулистого тела Габриэля, словно призывая его к более смелым действиям. Мужчина игриво засмеялся и, опустившись чуть ниже ее лица, облизал небольшой участок бледной шеи, чувствуя мелкую дрожь девушки на кончике алого языка. На изгибе шеи он, довольно ухмыльнувшись, сильнее прижался к ее коже и одержимо засосал.

— Ах, — Лилит внезапно издала приглушенный стон, хватая голову Габриэля и сильнее прижимая к своему телу, приказывая повторить недавнее развратное действие.

Габриэль, похотливо усмехнувшись, слегка прикусил нежную кожу, вновь оставив на ней свой алый след и, приблизившись обратно к сладострастным губам Лилит, вновь припал к ним, вбирая чужое сбивчивое дыхание.

Лилит чувствовала, как чужеродный жар появляется в ее теле, затрагивая каждый нерв и участок кожи, доставляя еще больше удовольствия. Ее разгоряченное тело извивалось на холодных простынях, преследуя спасительную прохладу, которая должна бы унять горящий огонь, что, не переставая сжигал ее здравомыслие, позволяя отдаться в объятья похоти и разврата. Вновь издав громкий затяжной стон, она откинула голову назад, надеясь отдышаться, при этом чувствуя всем телом легкое покалывание на шее, что спускалось все ниже и ниже, вызывая неопределимое чувство восторга. Мягкие прикосновения прекратились, стоило им дойти до мешающего ласкам платья. Пропустив руки под ее спину, Габриэль попытался снять блокирующую ослепительные виды одежду, с наслаждением вдыхая приятный сладкий аромат, кружащийся над телом игривой красавицы. Тени в закрытой комнате, казалось, ожили, и в такт страсти двух людей начали исполнять свой пылкий танец, предвещающий еще больше пошлости и необъятного азарта.

Габриэль долго справлялся в темноте с каркасом платья, пытаясь его снять, однако услышав издевательский смешок Лилит на секунду замер, прежде чем злобно порвать ее одежду, заглушая недовольные возгласы жарким поцелуем, в котором их языки запутывались, а тела интимно прижимались друг другу так близко, что их можно было принять за одно целое.

Постепенно воздух в комнате становился все более жгучим и колючим, от чего дышать становилось тяжелее, однако несмотря на это, они все также продолжали исследовать тела друг друга, не прерывая поцелуя. Для Лилит остальной мир словно перестал существовать, гремящие звуки за окном с каждым разом только сильнее будоражили, позволяя с новым бедственным грохотом сильнее впиваться в чужое тело. Каждое легкое касание к обнаженной коже вызывало некий зуд и прилив тепла где-то внизу живота. Чувствуя себя обезумевшей от этих сексуальных ласк, она рывком оттолкнула Габриэля от себя, позже вновь нежно притянула и, уткнувшись лицом в его шею, так сильно укусила его, что почувствовала неприятный вкус железа, распространяющийся во рту.