Твои атомные дирижабли (СИ)

Опасность попадания в зависимость от бессмертного вампира правящего Тёмной Империей останавливала стариков на Луне от немедленного паломничества в линию Орати. Кроме того, важен был факт, что мало кто из первого поколения не страдал от различных форм лучевой болезни вызванной космической радиацией. Медицинские препараты успешно купировали течение и развитие лучевой болезни. Но каким образом скажется отравление радиацией на процессе перерождения никто не знал. И желающих испытать это на себе первым никак не находилось.

Таким образом предлагаемое Императором бессмертие оказалось некому не нужным. А его старый, как мир, план подсадить правителей соседнего государства на крючок вечной молодости, превратить в своих вассалов, а после и вовсе сделать частью Империи, с землянами не удался.

Всё-таки очень сложно, будучи плоть от плоти средневекового мира, пытаться интриговать с технически и социально намного более развитой цивилизацией даже если сам ты бессмертный вампир и живой полубог.

Но если бы он боялся трудностей, то, наверное, никогда не смог бы стать Императором?

Возвращаясь к готовящемуся к отлёту атомному дирижаблю.

— Как твой ручной гоблин? — поинтересовалась Надёжа.

— Забираю его с собой, — ответил Ким. — В конце концов он у нас единственный эксперт по Некрополису и переводчик. Да и в любом другом случае, боюсь, что нанёс бы Грыгу страшную рану, если бы решил оставить и улететь без него.

— Жалко, дети расстроятся, — сказала Надёжа, имея в виду, что отправленный учиться читать, писать и считать дальше чем у него имелось пальцев на руках и ногах вместе взятых, в младшие классы, гоблин Грыг мгновенно стал обожаем всеми прочими учениками. Его закармливали конфетами, с удовольствием объясняли то, что он не понял во время уроков и помогали делать домашние задания. Любой другой рисковал облениться и почивать на лаврах, но для Грыга единственным, зато непререкаемым, авторитетом являлся сам Клим. И если Ворошилов сказал ему, что надо учиться, то юный гоблин прикладывал все силы, постигая нелёгкую науку арифметику и все прочие науки.

— Зачем моя учиться? — спрашивал гоблин.

— Чтобы стать сильным, — отвечал Клим. — Знания — сила. Если ты знаешь чего-то, что не знает твой враг, то ты сможешь победить его или, хотя бы, обхитрить.

— Моя бедная зелёная голова болеть от цифр! — жаловался Грыг.

— Тяжело в учении, легко в бою, — говорил Клим. — Это часть той цены, которую платит каждый желающий называть себя свободным человеком. Я говорил, что знания — сила. Неправда. Знания — это свобода. Не может быть по-настоящему свободен тот, кто не невежественен. Чем больше ты знаешь и умеешь, тем более ты свободен.

— Моя — свободный гоблин. Моя должна соответствовать! — Грыг шёпотом повторял слова своего наставника и брата из числа людей, когда попадалась особенно пакостная задачка и хотелось разорвать учебник на кусочки или найти его автора, треснуть того учебником по голове и затем разорвать на кусочки уже обоих. Но он сдерживался, чтобы не подвести брата.

Ворошилов пообещал: — Ничего, я прослежу, чтобы Грыг продолжил заниматься на борту дирижабля. От школьной программы он не отстанет и, как вернёмся, сразу отправлю его обратно в школу.

Какое-то время они молча стояли, разглядывая громаду отливающего серебром купола атомного дирижабля. День выдался холодным. Солнце светило, но почти не грело. А по утру трава хрустела под ногами из-за намёрзших на ней крохотных льдинок.

— Ты знал, что он называет тебя «освободителем»? — поинтересовалась Надёжа.

— Кто называет?

— Твой гоблин. Он, когда забывается, начинает бормотать словно про себя. Если постоять рядом и просто послушать, то можно узнать много интересного.

— Вот ведь, находка для шпиона! — огорчился Клим. — С этим нужно будет что-нибудь сделать. А что он говорит обычно?

— Освободитель то, освободитель сё. Брат доверяет, нельзя подвести брата. Грыг свободный. Грыг должен соответствовать и всё прочее в таком вот духе, — пересказала Надёжа.

— Это я ему сказал, что он должен соответствовать званию первого свободного гоблина, — со смешанными чувствами поделился Клим.

Надёжа призналась: — На самом деле он забавный. Я сначала думала «вот урод какой», а потом увидела его большие, как у младенца, глаза. Глаза у него всё меняют.

— Вообще-то у Грыга очень сильно развито чувство ответственности, — уязвлённо поправил Клим недовольный тем, что оценка принцессы касается только одной внешности его подопечного. — Если поручить ему какое-нибудь дело, то он либо выполнит его, либо расшибётся в лепёшку в попытках сделать. И ещё он добрый. Помнишь, мы видели, как он катал малышей словно лошадка? Всех перекатал, до единого, чтобы никому не было обидно. Их там человек тридцать было, не меньше.

— Да фанатик он, — фыркнула Надёжа. — Любое твоё слово считает истинной в последней инстанции. Скажи ему — иди ешь траву. И ведь пойдёт и станет есть.