Твой маленький далек (СИ)

— Да, Мэри Поппинс, — отвечает Доктор. У Ривер становится очень странное выражение лица — ироничная полуулыбка и недоверчиво приподнятая бровь. Наверное, это была какая-то шутка, высокоинтеллектуальный юмор которой я не уловила. — Айда на ТАРДИС. Нам надо заглянуть в XXI век.

Мальчишка наконец выворачивается, шибанув Доктора пяткой в подбородок. Само собой, тут же шлёпается на землю, но без слёз вскакивает на ноги и прёт на меня уверенно, как танк. Я ненавижу ювенильных особей! Они опасны! Они не знают страха и ломают всё, до чего дотянулись! А этот ещё и лазить умеет, даром что ростом чуть выше пробирки! Хорошо, когда удаётся их сразу напугать, тогда они держатся в сторонке. Но это порождение древнего воина простым «бу» не остановишь. Инстинкт выстрела силён настолько, что у меня бластер дёргается. А паршивец даже не понимает, чем ему это грозит. О-о-о! Не в силах терпеть провокацию, поднимаюсь в воздух, чтобы создать между ним и собой максимально недосягаемое пространство. И тут же снизу доносится обиженный рёв.

— Что, — весело спрашивает Сонг, наклоняясь к мальчишке, — не дали игрушку? Улетела игрушка?

Что-о?!

— Я — не игрушка.

— Вот, видишь, игрушка говорит, что она не игрушка. Пойдём, пойдём. Я тебе получше штуку покажу, тебе понравится.

Подхватив выкабенивающегося детёныша на руки, она тащит его к ТАРДИС. Во, точно, пусть займёт его консолью! Там есть что покрутить и отвертеть. Пофигу, лишь бы ко мне не лез и не провоцировал на выстрел! Я столько вытерпела на ТАРДИС, но это уже перебор.

Потирающий челюсть, но почему-то очень довольный Доктор двигает следом. Надо жать за ними, пока они без меня не улетели. Спускаюсь до уровня земли и вдвигаюсь в двери аккурат под фразу:

— Ой, чего это с ним?

— М-да, минус прошлого, отсутствие нормальных подгузников, — профессор держит малыша под мышки, у того с пятки что-то капает, а на полу — лужа. Фу-у! — Хорошо, что он в одной рубашонке, стирать меньше придётся.

Доктор выглядит несколько растерянным.

— Да, да, точно, — он хлопает себя по лбу. — Вот что, Ривер, тащи его мыть, а я тут уберу.

Гордо объезжаю лужу. Ну вот зачем забрали эту ювенильную особь из естественной среды обитания, только лишняя мозговая боль с ней. Доктор крутится вокруг «аварии»:

— Уже забыл, как это делается, — он хватает себя за лоб то одной, то другой рукой. — Это же было так давно!.. Так, тряпка, тряпка…

Меня раздражают эти мельтешение и суета. Разворачиваюсь, переключаю пушку на ультразвук, дистанционно собираю жидкость в шар и вышвыриваю через приоткрытые двери. Цежу в микрофон:

— Так устроит?

Доктор резко останавливается в расщеперенной позе. Потом выпрямляется, поправляет бабочку, одёргивает пиджак и с достоинством кивает:

— Да, вполне.

Отворачиваюсь и еду дальше, к плите и яичнице. Пора кушать цезий. Сзади доносится:

— Эм-м… Спасибо.

Двуногие. Сами плодят себе проблемы, а мне за ними разгребай. Терпеть не могу, так бы и уничтожила, а начала бы с маленькой мерзости, которая сейчас визжит из ванной на всю ТАРДИС. Из коридора, находящегося в зоне недоступности, высовывается мокрая с ног до головы, оглушённая и ошарашенная Сонг:

— Муж… Эй, я не очень умею с маленькими. Он не даётся!

— Ну конечно, он же впервые видит душ, — сияющий, как твэл в луже, Доктор несётся на подмогу. Отвратительно. Как хорошо, что у нас нет никаких родительских инстинктов, превращающих мозги в тупой студень.

— ТМД, — стонет профессор, — поищи в гардеробной, вдруг найдёшь что-нибудь детское?

— У меня нет доступа.

— Есть, я тебе сделала.

С ума сошли от родительских чувств, даже поесть не дают. Кажется, гардеробная напротив кухни? Ага, вот этот ящик. Открыть. Разобрать, что там валяется. Угу, класс. Бездонный ящик, внутри тоже больше, чем снаружи. Причём не так, как ТАРДИС, а по принципу неубывайки — вытаскиваешь, вытаскиваешь, а там не кончается и не кончается. Наконец, подбираю нечто маленького размера и волоку в сторону ванной под вылетающие мыльные пузыри и восторги Доктора:

— Да ты такой же светленький, как твоя мама!

— Мямя? — тут же эхом отзывается детский голос.

— Да. У тебя замечательная мама. Мы с ней когда-то здорово приключались. Кстати, она тоже совсем не боялась далеков. Помню, даже как-то автостопом на их машине времени подъезжала. Ты явно в неё.

Ну и ну, это меня заставляет споткнуться. Генетическая устойчивость к страху перед моим народом? Это надо изучить! О, лабораторию мне, лабораторию, и туда мальчишку с его мамашкой!

— Ты о чём это задумалась, ТМД? — вдруг понимаю, что передо мной уже стоит Сонг и пытается вытянуть из манипулятора детскую одежду. Отдаю ей комбинезон с ботинками и говорю:

— Доктор только что сказал о наследственной устойчивости к страху перед далеками? Люди изобрели генную модификацию, купирующую естественный страх?

Ривер секунду смотрит на меня вытаращенными глазами, и вдруг складывается пополам в приступе гомерического хохота. С чего это?

— Я не понимаю, — я действительно не понимаю, чем вызвала столь бурную реакцию. — Объясни? Объясни-и?!