Твой маленький далек (СИ)

— Тэээ-эммм-дээээ, — стонет она сквозь смех. — Это просто так говорится. Мальчик не знает, что тебя надо бояться, вот и всё. Ты ему вообще нравишься. А Доктор шутит. Нельзя же всё так буквально воспринимать.

— Поправка принята, — разворачиваюсь и еду к своей плите и яичнице. Вокруг творится лайт-версия Изолятора: профессор продолжает угорать, Доктор требовательно орёт, что ему надо полотенце и одежду для ребёнка, а ювенильная особь ещё более требовательно зовёт маму, рыдая на всю ТАРДИС. Похоже, кому-то так и не удалось её заболтать. Мальчишка горланит даже тогда, когда его, одетого и причёсанного, наконец вытаскивают из ванной в консольную. Валится на пол и истерически сучит ногами: подавай ему родителей, и всё тут.

— Надо лететь, — такой же мокрый, как Сонг, Доктор отирает лоб и бросается к консоли. — Клара — профессиональная няня, пусть с ним посидит, пока мы вытащим Вики.

Ривер пытается взять мальчишку, на что он заходится ещё пуще и принимается рваться из её рук, не слушая никаких уговоров. У меня уже слуховые рецепторы закладывает! Бросаю к чёрной дыре всю свою готовку и поднимаюсь наверх.

— Ювенильный планктон, немедленно заткнись, а не то УНИЧТОЖУ, — рычу в микрофон во всю силу лёгких. Малец действительно затыкается, но явно не от страха. — Профессор, оставьте его, пусть делает, что хочет, только не перегружает мне слух.

Ребёнок выкручивается из рук Сонг и на четвереньках двигает ко мне, благо, я совсем рядом. Встаёт и, едва дотягиваясь, принимается лапать пушку.

— Доктор, я постою здесь с ним, только перенеси нас наконец к этой своей Кларе! — ненавижу ювенильных особей! А дрянь гулит:

— А-бу?

— Что ему нужно? — цежу, глядя на попытки оторвать моё оружие.

— Похоже, ему интересно, что ты такое, — Ривер, сидя на полу, принимается поправлять влажные кудри. Определённо, стиль неукротимой кометы в кожаных штанах идёт ей больше, чем костюм викторианской дамы. — Малыш, это — далек. Самое опасное чудовище во всей Вселенной.

— Неправда, — замечаю. — Самое опасное чудовище сейчас меня атакует.

— ТМД, ты что, боишься детей?

— Они опасны и непредсказуемы.

— Вау, далек с фобией, — восхищается Доктор у консоли под звук старта.

— Дети мыслят нелогично и очень нелинейно, и потому их действия невозможно просчитать. Они чудовищны. Мы проиграли первую войну с сулианами из-за детей, — снова давлю инстинктивное желание выстрелить по противнику. Пожалуй, выдерну-ка я штекер пушки, а то Доктор не простит меня за убийство несносной маленькой дряни.

— Сулиане? Это кто, никогда о них не слышал?

— Ну и не надо, — отвечаю. — Всё равно вторую войну мы выиграли, и уже нечего обсуждать.

Ривер деликатно кашляет в кулак, Доктора передёргивает, а ребёнок, подтянувшись на пушке и уперевшись во второй уровень сферок, тянется к фоторецептору. Повыковыривать глазик тёте-далеку, не иначе. Конечно, не отломает, мы прочные. Но меня всё равно трясёт, трясёт, трясёт! О, если бы я только могла себе позволить один короткий дезинтегрирующий выстрел!.. За несколько суток в ТАРДИС я натерпелась больше, чем за всю прошлую жизнь, включая побег со Скаро. Всё слишком непохоже на привычную обстановку, и я здесь одна против кучи врагов. Я совсем одна, понимаете? Совсем, совсем одна против всех!

Малец срывается и повисает на фоторецепторе, болтая ногами.

— Долго мне ещё это терпеть? — осведомляюсь я у Доктора.

— Десять минут. Мы довольно далеко от нужного периода времени.

Да пошли вы в джет, на стерилизацию от жизни! Вырубаю все внешние системы и сажусь пересматривать добытые записи. Постучите, когда закончится это измывательство, а я больше не могу. Лёгкие поскрёбывания маленькими ботинками в борта не напрягают, если занять слух звуковой дорожкой. Нет худа без добра, отключившись от внешнего мира, можно сконцентрировать разум на анализе информации. Прокручиваю на максимальной скорости все имеющиеся записи, а заодно и просканированные книги. Галлифрейский — тёмный лес, но может, там найдутся рисунки и более-менее понятные схемы, которые можно сопоставить с обнаруженным в образовательных лентах. Работаем, девочка, работаем быстро, не отвлекаясь и не прерываясь. Все резервы кортикального мозга — туда же, в дело. Проанализированную и отсортированную информацию — в архив. Устану как сволочь, но лучше работать, чем страдать от инстинкта самосохранения, вошедшего в конфликт с самим собой.

Наконец снаружи доносится отчётливый стук в купол скафандра.

— Эй, ТМД! Включайся! Ау?

Придётся отложить работу.

— Да, профессор Сонг?

Консоль закрывает от нас выход из ТАРДИС, но теперь я слышу, что Доктор препирается с кем-то под канючащее нытьё мальчишки.

— Всё, Клара, нет, нет и нет! Это моё последнее слово, сегодня ты не летишь! Пожалуйста, помоги мне хоть раз нормально, без споров! За мной есть кому присмотреть, а для вас с ребёнком это путешествие слишком опасно! И да, раздобудь ему подгузники. А то он из прошлого, там таких нет. Клара Освальд, ты слышала? Всё-о-о!