Твои письма не лгут (СИ)

Я отворачиваюсь, скрывая улыбку. Задумчиво бреду к своему джипу. Плюхнувшись на мягкое кресло, достаю мобильник и быстро набираю сообщение для Антона:

"Хай, если не затруднит, проверь, пожалуйста, ещё кое-какую информацию. Милана Солнцева, пропала в Мортиморе год назад. Хочу знать адрес её родителей".

Короткое звуковое оповещение при отправке сообщения даёт понять, что обратной дороги теперь не будет. Посмотрим, что ему удастся выяснить. Если ниточка оборвётся, возможно, пока закончу на этом.

Меня отвлекает странная неестественная тень за окном. Кажется, за мной кто-то следит.

11. Вопрос веры

Тень мелькает всего на долю секунды, но этого вполне достаточно, чтобы я успела заметить силуэт человека. Он скрывается за ближайшей машиной. Не думая, вылетаю на парковку и бегу за неизвестным. Но никого не обнаруживаю. Растерянно прохожу между рядами машин. Внимательно гляжу по сторонам. Машин здесь мало, особо негде прятаться. Но он словно сквозь землю провалился. Либо я начинаю сходить с ума.

Дорогу обволакивает влажный туман: недостаточно густой, чтобы скрыть неизвестного, но достаточно жуткий, чтобы напугать меня. Внезапный шорох едва не доводит меня до сердечного приступа. Оборачиваюсь и вижу чёрную ворону на фонарном столбе. Она лихорадочно машет крыльями, будто намеренно. Но за этим ничего не следует.

Возвращаюсь к своему джипу, но не могу избавиться от неприятного предчувствия. Олег уже уехал, других людей поблизости не наблюдаю. Никто не может подтвердить или опровергнуть то, что я видела.

Устало прислоняюсь к капоту и достаю из кармана сигареты. Какое-то время неспешно курю, а взгляд всё время скользит по машинам на парковке. Охватываю взглядом и тротуар, и дорогу напротив, и слегка покачивающуюся вывеску "Меридия". Ещё влажный после продолжительных ливней асфальт слегка блестит, впитывая серость неба. Сегодня оно напоминает серебряный однотонный слиток. Отсюда ощущаю ароматный запах выпечки из кафе. Он перебивает даже едкий сигаретный дым.

Спустя минуты сбившееся дыхание выравнивается, а сердцебиение замедляется до привычных шестидесяти или семидесяти ударов в минуту. Выбрасываю бычок и сажусь за руль. Смотрю прямо перед собой, в любой момент ожидая заметить знакомую тень. Туман, будто преследуя, струится по асфальту и обволакивает колёса моей машины. Мне мерещится что-то мистическое в нём, пугающее.

На всякий случай проверяю телефон. Никаких новых сообщений. Конечно, Антон не смог бы найти информацию так быстро. Да и Синяк ждёт от всех невозможного. Тяжело вздыхаю. У меня есть всего два дня, чтобы отправить статьи, а я закончила только одну. Как ни странно, меня это не пугает. Могу думать лишь о странностях, которые со мной происходят слишком часто, чтобы этого не замечать. Без новых зацепок мне некуда двигаться. Я застряла.

Рассматривая дорогу через стекло в сухих разводах, понимаю, что мне необходимо с кем-то поговорить. С кем-то кто сможет дать реальный совет. Могу ли я рассказать о странном предчувствии и летучих мышах Олегу? Он может попросту решить, что я не в себе. И был бы, возможно, прав. Видит ли кто-то ещё из мортиморцев странные вещи? Знаю кто мне поможет: психолог. Наверное, у меня какая-то психологическая травма из-за смерти Германа. Не могу понять. Займусь этим позже.

Пока еду домой, на ум приходит другая мысль. Есть место, куда приходят люди за поиском ответов, когда нуждаются в помощи или находятся на перепутье. Есть церковь. Не уверена, что могу обращаться к ней с подобным проблемами, но у меня нет других вариантов. Устала испытывать постоянную тревожность и теряться в догадках. Пусть не получу ответы, но вполне могу зацепиться за мысль. Пойму, как с этим бороться.

Разворачиваю машину, и еду в направлении Окраин, где единственным примечательным местом является старая церквушка. Мимо неё мы проезжали, когда только прибыли в Мортимор. Тогда я не нашла в себе силы войти внутрь. Надеюсь, теперь смогу.

Моя решимость улетучивается, как только заглушаю двигатель на обочине дороги, ведущей на шоссе. Во мне не было столько противоречий даже в самые тяжёлые дни. Небрежно отряхиваю пальто, бросаю взгляд на джинсы. Не знаю даже, можно ли в таком виде входить в церковь. Стоит ли осквернять священное место своей энергетикой.

Но тут перед моим внутренним взором возникает образ Германа. Он сидит рядом, на пассажирском месте, и выглядит точно так же, как в наш последний совместный день. Десять лет назад. Такой молодой. На юном лице нет изъянов, если не считать отпечаток печали из-за несостоявшихся планов. Герман мягко улыбается и касается моей руки. Чувствую, как своими действиями просит оставить сомнения и просто сделать это.