Твои письма не лгут (СИ)

Что это значит? Неужели я была права? И Герман жив или стал чем-то иным… Не в силах больше сдерживать дыхание, я позволяю земляному запаху проникнуть в лёгкие. Не ощущаю никакой вони. Такое чувство, будто гроб изначально закопали пустым.

Меня охватывает паника, когда я медленно начинаю осознавать то, что вижу перед собой. Всё это обман: его смерть и похороны. И результаты вскрытия? Могли ли неизвестные перезахоронить его тело, чтобы скрыть доказательства своей вины? Но кто мог знать, что я надумаю выкопать тело лучшего друга? Или предусмотрительность на будущее?

Какая-то часть меня склоняется к тому, что никто его не эксгумировал. Вдруг он и правда приходил ко мне прошлой ночью… Этот взгляд был таким реалистичным. И оставшееся затем ощущение чьего-то присутствия. Не могло всё это привидеться…

Понимаю, что сейчас не время обдумывать открытие. Пора узнать, что будет проще: закапывать, или откапывать. Позже решу, что делать с этой информацией. Небрежно поднимаюсь на ноги, чувствуя, как благодарны онемевшие мышцы. Тянусь к краю ямы, думая, как проще будет выбраться на поверхность.

Внезапно кто-то ударяет меня по голове моей же лопатой. За глухим звуком следует ослепляющая боль. Я падаю на крышку гроба, теряя сознание. Последнее, что я вижу, это несколько размытых человеческих фигур, нависающих над ямой.

18. В лесу

Приходя в себя, я чувствую металлический привкус крови на языке, за которым следует пощипывающая боль. И когда только успела прикусить себе язык? Почти сразу начинается пульсирующая головная боль. Такая сильная, что доходит до чувства тошноты. С трудом приподнимаю руку и касаюсь дрожащими пальцами затылка. Боль усиливается в несколько раз. На пальцах остаётся липкая кровь.

Дьявол… Может, смотритель кладбища так приложил? Увидел предполагаемого расхитителя могил и сделал первое, что пришло в голову. Надеюсь, хоть скорую вызвал! Но если я нахожусь в больнице, то почему тогда так темно и больно? Тут на ум приходит самая очевидная и пугающая мысль — мой преследователь! Решил разобраться? Но разве я не должна быть уже мертва?

Пытаюсь пошевелиться, превозмогая боль. Сквозь пелену слёз рассматриваю очертания тёмного помещения. Кажется, до сих пор стоит ночь. Сколько часов я была без сознания? Головная боль не проходит, но вскоре я постепенно прихожу в себя. Возвращается чёткое зрение и способность двигаться. Тошнота усиливается: я с трудом удерживаю внутри себя давний ужин. Не хотелось бы сидеть в луже отвратительной субстанции.

Как только более-менее прихожу в себя, начинаю лихорадочно анализировать и искать выход из того, что имею. Руки и ноги не связаны: это хорошо. Меня перетащили в какой-то дом и оставили лежать на холодном полу без света и одеяла. Конечности едва не коченеют от холода. Вероятно, пролетел не один час.

Оглядываюсь по сторонам и сразу замечаю дверь, рядом — окно. Через него вижу кусочек тёмных деревьев. Значит, я до сих пор в лесу. Точно не в Мортиморе. Может, в пригороде? Там дома повсюду окружает лес.

Адреналин струится по венам. Это придаёт мне сил. Неуклюже поднимаюсь, стараясь сохранять тишину. Затем крадусь к двери. Несколько раз дёргаю засов — заперто с другой стороны. Было бы глупо надеяться на обратное. Дверь прочная, но очень старая: дерево начинает гнить. Если постараться, можно выбить. Но не уверена, что мне хватит сил. И это может сразу привлечь внимание похитителя.

Бросаюсь к окну и жадно выглядываю наружу, прижимаясь окровавленными ладонями к грязному стеклу. Кругом лес, и это точно не окраина Мортимора. Вообще не узнаю эти места. Опускаю взгляд на обшарпанную раму старого образца, с которой слезает белая краска. На подоконнике виднеются дохлые комары и мухи. Понятно, что хозяева помещения не особо следят за порядком. Такое можно встретить только у нас на даче, но я не вижу других домов и грядки. Скорей всего, меня притащили в лесничий домик. Слышала, что такие встречаются в наших окрестностях. Многие уже давно заброшены.

Растерянно отлипаю от окна, оставив кровавые отпечатки. От паники сердце бешено стучит в груди, притупляя головную боль. Озираюсь по сторонам в поисках чего-то полезного. В дальнем конце комнаты виднеется лестница. От мысли, что на втором этаже может находиться похититель или комната пыток, я начинаю паниковать ещё сильнее. Лишь с огромным усилием заставляю себя успокоиться. Истериками делу не поможешь! Больше ничего не вижу, разве что старый табурет в углу. Ничего, что можно как-то использовать.

Опомнившись, хлопаю себя по карманам. Телефон исчез. Сумку оставила в машине. У меня нет никаких шансов даже, если выберусь отсюда. В темноте легко заблудиться, а я и вовсе не знаю эти места. Днём так же буду блуждать. Начинаю ругать себя, что лучше бы осталась дома. Стоило встретиться с Олегом и оставить эту глупую затею. Тогда мне не пришлось бы проходить сейчас через этот кошмар.