Твой путь (СИ)

У высокого окна за столом сидел человек в свободной чёрной рубахе с белой вышивкой на левой стороне груди, и длинных, полностью закрывающих ноги штанах-шароварах. Руки этого человека, светлые, не тронутые загаром, с длинными крепкими пальцами, были переплетены замком. На средних и указательных пальцах в тусклом лунном свете сверкали тонкие серебряные кольца. Длинные волосы цвета воронова крыла, слегка вьющиеся, едва касались плеч. Не глядя в глаза этому человеку, можно было сказать, что он красив… Но Уилфред не раз смотрел правителю в глаза, не раз чувствовал на себе его тяжёлый, пристальный взгляд.

— Что же вы молчите, милорд, — начал он несмело, когда молчание затянулось. — Скажите же что-нибудь… Что вы думаете?

Правитель повернулся к нему и нахмурился, словно всё ещё обдумывая ответ. Уилфред невольно заметил, что в холодном, суровом взгляде Эйнара сквозит усталость. Она сквозила во всей его фигуре — высокой, широкоплечей, самую малость сутуловатой. Эйнар не спал уже какую ночь. Между тёмными бровями, сурово сдвинутыми к прямой переносице, виднелись две тонкие, глубокие складки. Губы были крепко сжаты, словно внутри у правителя происходила какая-то борьба, неведомая никому, кроме него самого. Пронзительные синие глаза смотрели с удивительным холодным спокойствием.

— Пойдём пройдёмся, — Эйнар, наконец, тяжело поднялся, опираясь обеими руками на поверхность стола. — Подай мне плащ.

Уилфред с готовностью протянул правителю тёмно-зелёный плащ, отороченный по краям чёрным пушистым мехом, и, отворив перед ним тяжёлую дверь, вышел вслед за ним.

Жизнь в Вендане научила его многому. Нельзя сказать, что он приспособился к такой жизни, — нет, скорее, просто привык, понял, перед кем нужно кланяться и от кого можно принимать поклоны, куда стоит входить и куда — нет, с кем можно позволить себе чуть больше откровений, с кем — нельзя. После долгих солнцеворотов службы на морской границе он стал комендантом крепости и постепенно близко сошёлся с правителем. Однако даже спустя столько лет знакомства Уилфред не мог точно сказать, что хорошо знает лорда Мансфилда. Тот мог сделать то, чего от него никто не ожидал. Нельзя было описать правителя как человека жестокого — скорее, справедливого, и ради справедливости готового на любые меры. Первое событие, которое помогло ему взглянуть на правителя иначе, Уилфред запомнил, наверное, на всю жизнь.

Дело тогда было на побережье, у самой границы. Нападение произошло неожиданно: от Халлы не ожидали, что воины способны будут протащить лодки по земле несколько десятков вёрст, столкнуть в воду и напасть с моря. Конечно, выход у Халлы к Южному морю был благодаря весьма удачному расположению Йетана — город стоял на пологом береге, и в Землях Тумана эту деталь как-то ненароком упустили. В ту ночь Уилфред по случайности остался дежурным на скалах и успел заметить приближающиеся чужие корабли. Голосом подать сигнал в крепость было бы невозможно, а лука с сигнальными белыми стрелами он с собой не взял. Прошло добрых несколько минут, пока Уилфред догадался снять рубаху, высечь искру и на мече поднять вверх горящую ткань, как факел. К его счастью, сигнал в крепости был принят, но вернуться к наблюдению ему не удалось: корабли подошли к береговой линии настолько близко, что кому-то особенно меткому удалось попасть в дозорного стрелой.

Уилфред пришёл в себя глубокой ночью, в одном из подземных ходов крепости. Вокруг было холодно и сыро, где-то вдалеке тускло догорал факел, а над ним склонилась чья-то высокая тёмная фигура.

— Он ещё жив, милорд, но до утра навряд ли протянет, — послышался неподалёку в темноте чей-то голос. — Жалко… Если бы он не предупредил, нас бы уже разбили ко всем ветрам.

— Спасибо, Ольф, — ответил тот, к кому обращались. Уилфред почувствовал прикосновение чужих прохладных рук к груди. С трудом приподнявшись, увидел, как вокруг раны от стрелы потянулись тёмные дымчатые нити, а потом силы оставили его, и он снова провалился в забытьё. Наутро же чувствовал себя так, будто ничего и не было; разве что из-за некоторой слабости ноги будто налились свинцом.

Едва он проснулся и надел чистую рубаху, как в подземный ход спустился Ольф, молодой парень из стрелков, которых в ближний бой не бросали.

— Очнулся? Вот и ладно, — бросил Ольф, не проходя дальше. — Тебя лорд Мансфилд ждёт. Поговорить хотел.

— Чем всё закончилось? — спросил Уилфред.

— Слава туману, наша взяла. Ты молодец, что предупредил. Альфард и Асбьёрн успели подготовиться и расставить всех по местам. А корабли славно горели…

Молодой лучник рассмеялся, и Уилфред, криво улыбнувшись в ответ, поспешно вышел: знал, что правитель не любит, когда его заставляют ждать.