Твой путь (СИ)

— Правда не помню, — ровно отозвалась Сигрид. Её уже порядком настораживал этот юноша: быть может, его и настоящую Славку действительно связывали какие-то чувства, но она постаралась отгородиться от него. — Что я должна помнить?

Ярико совсем растерялся. Он видел, что с нею произошли какие-то неуловимые изменения. Внешне она осталась той же, но в душе её, ранимой и без того уже израненной, будто бы что-то натянулось и надорвалось, и он сам себе не мог этого объяснить. Он знал, что люди меняются под всякого рода обстоятельствами, что со многими происходит то, что не каждый перетерпит и переживёт, и люди становятся другими, если не ломаются. Славка не сломалась. Но и не осталась прежней.

— Славка, я… — юноша вздохнул, собираясь с духом, — я люблю тебя. Ты помнишь?

Собственные слова обожгли и горечью отозвались на губах. Он не говорил ей этого ранее, просто не мог, а теперь понимал, что слова, сказанные не ко времени, ничем, кроме боли, не отзовутся.

Девушка улыбнулась, запрокинула голову, так, чтобы смотреть юноше в глаза.

— Пропусти, — сказала она, мягко отодвигая его руку. Он посторонился, давая ей дорогу, и она поспешно вышла в галерею. Последняя, отчаянная мысль мелькнула, уже когда маленькая хрупкая фигурка почти скрылась за поворотом.

— Славка, постой!

Девушка молча обернулась.

— Пойдём на пустошь!

— Зачем?

— Поговорим.

Она молчала, точно ждала чего-то. Ярико, решившись, подошёл, положил руки ей на плечи, развернул к себе.

— Я скучал, Славка. Очень. Ты не представляешь, как.

Ему даже не приходилось подбирать слова — они рвались сами, он даже подумать о них не успевал.

— Я думал, ты погибла… Такое счастье, что ты нашлась…

— Ладно, пойдём на твою пустошь, — прошептала девушка, неловко ткнувшись носом куда-то ему в плечо. — Хитрый…

Ярико не ответил, только приобнял её за плечи, отпуская. Последнее слово не обидело и даже не задело. Радость от того, что она хотя бы просто согласилась, уже переполняла всё сердце.

Солнце уже встало, но свет его не согрел и не оживил окружающей природы. Первые дни зимы ознаменовались холодными ночами, посеребрённой инеем травой, обледеневшими лужами и комьями промёрзлой земли. Кейне было гораздо севернее Халлы, но в этот солнцеворот зима задержалась, словно прихорашиваясь: то ли искала пуховое покрывало из инея и чистого серебра, то ли гляделась в зеркала затянутых льдом рек, то ли вышивала снежинками белоснежную одёжу. Погода стояла сухая, безветренная, мелкий снежок лениво и почти незаметно сыпался из рваных сизых клочьев облаков и тут же таял на губах, щеках, прятался среди островков грязной пожухлой травы.

На вересковой пустоши приход зимы ощущался лучше всего: здесь появлялись первые сугробы, отсюда хорошо просматривался весь город, в котором крыши домов и изб в один пол уже заносило снегом, а небо здесь было чистое, бескрайнее и низкое-низкое, словно опустившееся под тяжестью седых свинцовых туч. Сигрид поплотнее закуталась в полушубок из дублёной кожи и приподняла повыше платок, которым обернула шею. Они шли не спеша, молча, недалеко друг от дружки, но и не рядом. Оба понимали, что между ними выросла какая-то стена, и если Сигрид знала своё дело и своё место, то Ярико никак не мог понять, что же случилось, куда исчезла Славка с её милой улыбкой и живой непосредственностью. Он долго не решался заговорить, просто не знал, о чём, и, наконец, когда вынужденное молчание начало становиться тягостным, он спросил:

— Ты бы хоть рассказала что… Как ты в Вальберге очутилась?

— Ничего такого любопытного тут нет. Меня нашли дозорные на краю леса, — ответила Сигрид по заученному. — Не знали, что со мною делать, привезли в город. Одна добрая женщина, целительница, приютила меня и выходила. Я жила у неё, помогала ей, а потом люди князя послали за мной и передали просьбу вашего Совета. Как видишь, — она развела руками, — ничего необыкновенного. О здешней жизни лучше расскажи.

И так беседа постепенно завязалась. Ярико говорил почти без умолку: и о городе, и о Совете, и о недавней стычке с Дартшильдом под стенами, и о том, что её саму искали не просто так: для Совета её двойная магия видится чем-то вроде неизученных древних сил, которые помогут в борьбе с Халлой и Светлой Империей. Правда, теперь, кажется, вражда с Халлой начинает сходить на нет: и дартшильдцам не была оказана поддержка в нападении на Кейне, и сейчас отряд из Вальберга приехал с миром. И положение самого Кейне значительно укрепляется: помощь от Земель Тумана в этой бесконечной войне придётся как нельзя кстати.