Твой шёпот в Тумане

Быстро осмотрев первую комнату, вард прошёлся дальше, таща меня, как на буксире. Дверь в погреб нашлась на кухне. Присев на корточки, Вульфрик откинул её и тут же поморщился. Я же в этот момент готова была упасть в обморок. Десятки разделанных тел кучей сброшены прямо под лестницу.

Глухо застонав, я покачнулась. Мой северянин встрепенулся и вспомнил о моём присутствии. Крышка быстро и с грохотом легла на место.

— Права ты была, не нужно тебя сюда тащить. На выход, девочка. Ты отправляешься домой, — схватив меня в охапку, Вульфрик попытался выйти из кухни. Но теперь уже я желала знать, что тут творится.

— Это не местные, — выдохнула я. И хотя мой лимит стойкости был исчерпан, я упрямо не позволяла вытолкнуть меня из этого кошмарного дома.

— Почему не местные? — тихо спросил вард и всё-таки остановился, удерживая меня в объятьях.

— У нас в таком количестве никто не пропадал. Там девушки, — я запнулась, сглатывая комок в горле. — У нас всё на месте кроме Ганьи и Лестры.

Там свежие тела, так ведь?

Мне было сложно говорить, во рту стоял вязкий ком.

Вульфрик кивнул и, верно оценив моё состояние, поднял на руки. Обхватив его шею, я уткнулась в нее носом. Дышать этим смрадным воздухом, я просто больше не могла.

Прижав меня теснее, вард обошёл помещение, осмотрел печь. Те же руны, что иу нас дома, только выполнены неаккуратно и как-то грубо. Заглянув по углам, мы двинулись дальше. Вошли в детскую. Здесь обнаружилась стопка сваленных друг на друга грязных матрасов, набитых соломой. Кое-где ткань была порвана и из неё на чёрный давно немытый пол просыпалась пересушенная трава. В хозяйской спальне запах усилился. Кровати здесь также не было. Все те же матрасы свалены в стопку. Только один лежал посредине комнаты, застеленный простыней. На перепачканной несвежей кровью ткани, словно коркой, налипли мухи. Они копошились неприятно жужжа.

— Здесь кого-то убили, — сделал свои выводы Вульфрик.

— Нет, — хрипло шепнула я, подметя и ведра с водой, и кучу тряпья в углу комнаты, — здесь кто-то рожал.

— Рожал?! — в голосе варда скользнуло удивление.

— Да, только рун обережных на полу не видно. Мама, бывало, роды принимала, она всегда чертила их вокруг женщины.

Не спуская меня с рук, Вульфрик подошёл к матрасу и резким движением отпихнул его в сторону. Часть мук взлетела, но тут же опустилась на место. Под матрасом обнаружились начерченные знаки, но совсем не те.

— Уходим отсюда, — рыкнул Вульфрик.

Обернувшись, он вышел в коридор и резко остановился, не сделав больше ни шагу.

Я же замерла, не в сипах даже дышать. В открытом дверном проёме чётко вырисовывалась серая прозрачная тень. Она колыхалась, словно на ветру. Прошло мгновение — другое, а она не исчезала. Вдруг что-то упало в комнате за нашими спинами, скатившись с высокой стопки матрасов. К ногам Вульфрика подкатилось нечто деревянное. Мы, не сговариваясь, оторвали взгляд от двери и глянули вниз.

Кукла.

Глава 65

Деревянная детская игрушка.

Совсем как та, что была у меня, только выстрогана грубее.

Сглотнув, я снова посмотрела на дверной проём, где была тень.

Пусто!

Спустив меня с рук, Вульфрик поднял куклу Новорождённый. У статуэтки даже пуповина была обозначена.

— Что, Стужа меня дери, здесь, вообще, творится? — выдохнул мужчина.

— Я. правда, не знаю. — испуганно пролепетала и покосилась на куклу. Она вызывала во мне панику. Хотелось бежать без оглядки. — Я хочу домой. Уведи меня отсюда.

Вцепившись в мою руку. вард быстро пошёл на выход. Я бежала за ним, перебирая ногами. Выскочив на улицу. Вульфрик, свиснув, подозвал коня. Усадив меня в седло, он запрыгнул следом и, резко стегнув Шеуса, помчался в сторону деревни.

Я же надеялась, что больше ничей дом осматривать не буду. Насмотрелась на всю оставшуюся жизнь.

Всю обратную дорогу, я прижималась к мужскому телу и всё не могла надышаться.

Казалось, тот смрадный запах въелся в мою кожу, а жужжание мух навсегда будет ассоциироваться с пропитанным кровью лежаком. Тяжело дыша, я буквально вцепилась в Вульфрика.

— Зря я тебя туда повёз. Просила же ты, чтобы сам. Чего не послушал?! — мужчина был крайне зол, но я понимала, что вовсе не на меня.

— Мы же больше никуда не поедем? — я хотела услышать от него заверения, что на этом доме мои приключения будут закончены.

— Нет, — Вульфрик прижал меня сильнее к своему телу, — прости меня. Я виноват.

Я не ответила. Кукла, та, что странным образом попала к нам в руки, торчала из холщового мешка, привязанного к седлу. Даже не заметила, когда Вульфрик её туда засунул. Я внимательно всматривалась в неё. Это определено работа мастера, но не моего отца: слишком грубые черты, пальчики не дорезанные. А лицо… Меня передёрнуло, на мгновение показалось, что этот истукан сейчас моргнёт.

Я напрочь отбила в себе всю любовь к деревянным куколкам. В руки больше ни одну не возьму.

Приехав в Сердвинки, Вульфрик молча завёл меня в дом, следом занёс и узелок с вещами. Эмбер хозяйничала на кухне: она лишь выглянула, чтобы проверить, кто пришел, и снова скрылась.

Сев на диван в гостиной, я уставилась в одну точку.