Твоя безумная «фанатка» (СИ)

И спрятав подальше от чужих глаз, уберегу от всех

Как приятно видеть его лицо. Пускай по телевизору. Пускай испорченное камерами, которые не могли передать блеск его глаз и складки в уголках губ во время улыбки. Сумасшедшая волна нежности накрыла её с головой. Это её песня и её парень. Пока что точно…

Пылаева так и сидела, не шевелясь и не отрываясь от экрана. Гости, отвлёкшись от своих дачных тем, многозначительно поглядывали на неё, всем видом как бы говоря «такие они, поклонницы», но она и думать о них забыла. Сейчас существовал лишь Бондарев.

Я просто приду и заберу тебя с собой…

Забери. Приди и забери. Ничего сильнее сейчас не хотелось. Хоть желание записывай на бумажке и сжигай. Вот только его не было. Матвей далеко. Где-то. Где? У Дины она спросить не решилась, не хотела расстроиться, услышав ответ, который мог ей не понравиться. Вдруг на очередной звёздной пати, среди красоток?

"Ящик Пандоры" закончила выступать, а Пелька всё не шевелилась, тяжело дыша и сдерживая подступающие слезы. Спасибо маме, она торопливо переключила внимание любопытных на холодец, интересуясь, как тот вышел, а то она накосячила с заливкой. От влюблённой фанатки на время отвлеклись. А там уже оставались считанные минуты до речи, так что вскоре и вовсе забыли.

Часы на Кремлёвской башне начали отсчёт. С хлопком вскрылись запотевшие бутылки шампанского, чуть не забытые в морозильнике. Громко чокались бокалы.

Двенадцать.

Новый год вступил в свои права, но на деле ничего не изменилось. Всё тоже самое. Всё так же пустота и разочарование.

Завибрировал телефон. Нелли с надеждой взглянула на экран, но нет. Набор цифр не имел ничего общего с номером Бондарева. Это был другой человек. И она знала, кто.

Выйдя в соседнюю комнату и прикрыв за собой дверь, Пылаева нажала принятие вызова.

— Нелли. Здравствуй. С Новым Годом… — зная, что ему всё равно не ответят заговорил приятный мужской голос на том конце. — Желаю тебе самого лучшего. Самого светлого. Ты это заслужила. Знаю, ты меня ненавидишь, есть за что. И я уже сотню раз это говорил, но я ужасно, ужасно сожалею. Не жду, что простишь. Просто хочу, чтобы ты знала…

В коридоре зачирикала птичка, оповещая о новых гостях. Общительная бабуля любила собирать шумную толпу из старых коллег по музыкальному прошлому и соседок по лестничной клетке. Артём говорил ещё что-то, повторяя одно и тоже из раза в раз, пока в какой-то момент не замолчал. Всё, выговорился.

Для этого он и звонил. Несколько раз в год, чаще всего на праздники: день рождения, новый год, восьмое марта. Нелли знала, что для страдающей раскаянием прогнившей душонки это было чем-то вроде личной терапии. Которую она всегда отказывалась поощрять. Нет, Пылаева не желала помогать Артёму "лечиться". Наоборот, презрительным смехом и молчанием старалась сделать ему ещё больнее, ещё сильнее ковырнуть.

Логика проста: раз ей тоже больно, то почему она должна страдать в одиночестве? Так она думала. До сегодняшнего дня. До этого момента. Сейчас же Пелька сделала то, что не делала ещё ни разу. Ответила.

— Я тебя прощаю, Тёма. А ты забудь этот номер и оставь меня в покое. Тебе жить с тем, что ты сделал. Не мне. Ты для меня в прошлом, — тихо сказали ему, отключаясь и сразу закидывая номер в чёрный список.

Давно пора. Давно пора было к этому прийти, но решимости и уверенности раньше не находилось. Принятие пришло только сегодня. В ней живёт жизнь, которая будет нуждаться в ней, её ждет новый этап и старым обидам в новом будущем нет места. Прошлому место в прошлом.

— Нелечка, детка, к тебе тут Дед Мороз пришёл, — окликнул её голос мамы.

Дед Мороз? Вот, блин. Опять дядя Гриша успел насвинячиться и теперь фигней страдает? Ей что, семь лет? Предвкушая тупые поздравления и стандартную коробку конфет из прошлогодних запасов, которую ей обычно совали в руки после троекратного смачного расцеловывания, Пелька уныло потащилась в коридор. Но замерла на половине пути, понимая, что нет, это не дядя Гриша.

В дверном проёме, облокотившись плечом об косяк стоял Матвей. И улыбался ей.

Несколько секунд перезапуска зависшей системы…

А ведь бумажку она так и не сжигала…

Новый Год, судя по всему, и правда творит чудеса…

— Ну и? — насупился гость, недовольный тем, что его так холодно встречают. — Неужели правда думала, что я начну год без тебя?

Тело превратилось в пружинку, маленькую и тугую. Не отдавая себе ответа, Нелли кинулась к Бондареву, запрыгнув на него с ногами и буквально впечатываясь в его губы поцелуем. Она так крепко стискивала его за шею, что, наверное, душила, но против никто ничего не говорил, так что пофиг. Только бы обнимать ещё крепче…