Твоя безумная «фанатка» (СИ)

Обещал. И если Майер даёт слово, то всегда его сдерживает. И даже больше. Она безошибочно чувствовала, что что-то изменилось. В его отношении к ней. Новость о беременности напрямую отозвалась в его чувствах. Ложные иллюзии, которые ещё нет-нет, да где-то проклёвывались, окончательно рассыпались в пепел. Наверное, Максим только сейчас в полной мере осознал, что, действительно, видимо им просто не судьба быть вместе. Но при этом упрямо не оказывался от неё, предлагая помощь и оставаясь всё таким же: человеком, на которого можно положиться.

Матвей же… С ним было всё сложнее.

— Зачем уезжать? — он злился, чувствуя себя обманутым. Что ж, заслуженно.

— Так надо. Побуду дома, под присмотром. Экзамены досдам в начале месяца. Я уже договорилась.

— Я поеду с тобой.

— Нет.

— Это не вопрос.

— А я и не прошу. Я говорю на полном серьёзе: нет.

— Почему? Ты обижена?

— Что? Боже, нет, — Пелька прижалась к нему, соприкасаясь лбами и впиваясь ногтями в его шею. Как можно сильнее. Чтобы быть как можно ближе. — Я люблю тебя. Очень.

— Тогда в чём дело? — касаясь её губ в слабом полупоцелуе, ласкающим ещё не зажившие ссадины горячим дыханием, непонимающе покачал головой он.

— Мне нужно немного времени. Личное пространство.

— Так говорят, когда хотят расстаться.

— Нет. Всё не так. Ни за что, но… Я потом всё объясню. Обещаю, — не зная, какие ещё слова можно подобрать, чтобы не запутать обоих лишь сильнее, она облекла все свои чувства в поцелуй. Такой, на какой способна. В него Нелли пыталась вложить всё, что её гложило и всё, что было так сложно сформулировать. Поцелуй, который кричал: ты мой, мой, мой. Я никуда не денусь. А вот ты…

Просто поцелуй. Этого мало. Очень мало в сложившихся обстоятельствах, но за неимением лучшего, и его должно было пока хватить. Максим отвёл взгляд в сторону. Нет. Он хоть и принял поражение с достоинством, но любоваться таким проявлением нежностей спокойно пока был не готов. (прим. авт. самостоятельную историю Максима после всех этих событий можно прочесть в романе "Вместе тоже можно…")

— Ты как? — ладонь мамы ободряюще легла на руку дочери, когда та присоединилась к ней на заднем сидении, чувствуя приятную пульсацию на губах. Вот бы она подольше не проходила. Как и его запах, окутывающий её в приятный плен.

— Нормально, — без особой уверенности то ли кивнула, то ли мотнула подбородком та, поправляя на переносице овальные очки с розовыми стёклами. Очки и тонкие косички с цветными бусинами на распущенных пока ещё рыжих волосах — не самый лучший вид для подобного момента, но очки спасли от прямого контакта с глазами Бондарева, в котором она бы уплыла и забылась, а косички заплелись на нервозе, пока она морально готовилась выйти к ним на улицу.

Филипп вопросительно поймал отражение подруги в зеркале заднего вида.

— Едем?

— Да.

— Уверена.

— Нет. Но поехали.

Конечно, она была не уверена, но пока это была единственная стоящая идея. Ей правда нужно побыть одной и хорошенько обо всём поразмыслить. Свыкнуться, принять. И вот тогда уже подписать под незапланированной ответственностью кого-то ещё…

Следующие пару часов пробок из-за поднявшейся метели прошли практически в тишине. Никто не разговаривал, водитель тихонько слушал радио по которому в какой-то момент, вот насмешка, включили один из синглов «Ящика Пандоры». Фил торопливо переключил волну. Нелли благодарно улыбнулась в окно, разглядывая новогодние баннеры с рекламой.

В напряжении были все. Кроме сидящей впереди бабули. Вот уж кого не парили никакие заботы. То и дело она косилась на внучку с лукавой улыбкой. Новость о беременности не удивила только её. Ещё в больнице, когда Пылаева пребывала словно в трансе, боясь грохнуться в обморок, та сидела с таким видом, словно ничего особенного и не произошло. Словно об этом давно было всем очевидно.

— А я по-твоему, что, просто так тебе про правнуков пела? — хмыкнула она тогда. — Я уже тогда чуяла, что у кого-то особенно шустрые сперматозоиды попались…

— Как? Если даже я об этом не знала?

— А вот так… У тебя лицо изменилось.

Лицо изменилось. Объяснение сотого уровня.

— Просто поверь, — кивнула ей тогда же мама. — Она так же первее меня поняла, когда я тебя носила.

Пелька не спорила. Бабуля у неё всегда была с лёгкими закидонами, зато ясно в кого она сама пошла такая прибабахнутая. Кто его знает, что ещё эта старушка и у кого там видела. Вон, улыбается так, словно лучше других знает, что будет дальше. Ну или просто рада, что в их небольшой трёшке в многоэтажке сталинского типа, у подъезда которого высадил пассажиров Филипп, скоро появится орущий младенец.