Твоя кровь, мои кости

К тому времени, как она приняла душ и переоделась, солнце уже село. Она прокралась вниз в шерстяном свитере и вязаных чулках, отжимая воду с волос. В гостиной девушка обнаружила Питера, который подбрасывал щепки в камин. Его грудь была обнажена, голова опущена, волосы все еще были влажными и спутанными. Все тело было оранжевым из-за отсвета камина, тонкие линии колебались между светлыми и темными. Питер не поднял глаз, когда она присоединилась к нему, свернулась калачиком, как кошка, на потрепанной спинке кресла.

Некоторое время после этого она прикусывала большой палец и смотрела, как он работает, завороженная видом маленькой синей пуговицы, болтающейся на шнурке. Вытащив кочергу из огня, он откинулся на спинку стула и стал наблюдать за пламенем. Он не поднимал на нее глаз.

— С тобой у меня был первый поцелуй, — сказала она, прежде чем мужество покинуло ее. — Ты знал об этом?

— Третий, — ответил он без промедления. — Эмили Рэтбоун в раздевалке для девочек в школе Святой Аделаиды. Джеймс Кэмпбелл в часовне в Уиллоу-Хит.

С бревна отслоился кусочек коры, на его поверхности виднелись прожилки, похожие на тлеющие угли.

— Питер, — сказала она, — в окне во время грозы.

Он все еще не смотрел на нее. Отчаяние сдавило ей горло.

— Ты был первым поцелуем, который что-то значил.

На его челюсти дернулся мускул.

— Не делай этого.

— Не делать чего?

— А что ты делаешь? — Он ткнул кочергой в полено. В дымоход полетели красные искры. — Не пытайся взывать к моей лучшей натуре.

— Я не собираюсь, — запротестовала она. Его глаза встретились с ее, холодные и недоверчивые. Более кротко, чем ей хотелось бы, она спросила: — А работает?

Словно в ответ, он поднялся, собираясь уходить. Кочерга с громким щелчком легла на место, на подставку для инструментов, и в тишине раздался звук удара железа о железо, когда Питер направился в прихожую. Обезумев, Уайатт бросилась за ним, остановив его на пороге.

— Питер, подожди.

Он резко остановился, едва не столкнувшись с ней. В свете камина он казался холодным, как мрамор. Она сглотнула ком в горле.

— Почему ты носишь мою пуговицу?

Его взгляд был таким же смертоносным, как черный мельничный пруд.

— Уйди с дороги.

— Нет. Только после того, как поговоришь со мной. Перемирие, да?

Это заставило его остановиться. Он молча смотрел на нее, собираясь с мыслями.

— Ты помнишь Гаспара Аллендейла? Каждое лето он приезжал на вершину и брал винтовку. По утрам он брал ее с собой на задний двор и приносил с собой доллар.

— Какое он имеет ко всему этому отношение?

— Ты не могла этого вынести, — продолжил он, не ответив. — Но мы с Джеймсом выходили в поле и помогали ему разделывать оленей там, где они падали. Он оставлял объедки койотам, но всегда брал с собой сувенир, чтобы отпраздновать добычу.

— Знак внимания. — Она старалась, чтобы голос звучал спокойно, когда ее пронзило острое осознание. Это не сработало. Слова сочились из нее ядом. — Немного преждевременно, тебе не кажется? Тебе еще не удалось меня убить.

В его глазах промелькнуло что-то предательское, и он протиснулся мимо нее, направляясь к лестнице. Она не позволила ему сбежать, шаг за шагом приближаясь к нему, на ходу натягивая чулки.

— Знаешь, что еще? Не думаю, что ты когда-нибудь поймешь. Ты мог бы сделать это в мою последнюю ночь здесь. У тебя были все возможности. — Они были на полпути к лестнице, она крепко держалась за перила. — Мы были одни в роще несколько часов. Я знаю, у тебя был нож. Ты мог бы пойти на это. Но ты этого не сделал. Ты этого не сделал, Питер.

Он повернулся к ней так быстро, что она чуть не упала навзничь.

— А почему бы и нет? — Вопрос не показался мне риторическим, судя по тому, как он прозвучал. По тому, как он сорвался на крик. — Звучит так, будто ты думала об этом. Итак, скажи мне, почему я этого не сделал. Скажи, что меня остановило.

— Мы были друзьями. — Она ненавидела себя за то, что ее голос дрожал. — И, может быть, ты этого не хотел. Может быть, ты этого не планировал. Но мы были друзьями. Я знаю, что были.

Его глаза ярко светились в темноте. Все остальное в нем было тенью — только намек на мальчишку, каким он был той ночью у ее окна, его губы на ее губах, а небо было наэлектризовано.

— Особенность Аллендейла, — сказал он, — в том, что он не был великим охотником. Он промахивался более чем по половине своих целей. Олени, услышав его приближение, убегали со всех ног. Знаешь, чему я научился, наблюдая за ним? Гораздо проще убить того, кто не убегает при виде тебя.

Он наблюдал, как к ней приходит понимание, и его тонкая улыбка дрогнула.

— Мы никогда не были друзьями, Уайатт, — сказал он. — Ты всегда была лишь мишенью.

11. Питер

Питер совершил великое множество грубых ошибок в своих многочисленных неполноценных жизнях. Но были три, которые разрушили все.