Твоя кровь, мои кости

— Цветочек. — Его голос был хриплым ото сна. На его щеке отпечатались складки одеяла. — Ты не спишь.

Она не теряла ни секунды.

— Мы должны вернуться.

Он замер, вытянув руки в стороны, и уставился на нее так, словно у нее только что выросла вторая голова.

— В Уиллоу-Хит?

— Мы не можем просто бросить его.

Ей не нужно было уточнять. Они оба знали, что она говорит о Джеймсе.

— Мы его не бросаем, — сказал Питер. — На самом деле его там никогда не было.

— Ты не можешь знать этого наверняка.

— Но я знаю, — поспорил он. — Знаю, тебе тяжело это слышать, но это правда. Джеймс Кэмпбелл умер пять лет назад. Я был с ним. Я похоронил его. Зверь подобрал все, что от него осталось, и использовал это, чтобы запудрить нам мозги.

— Тогда как подруга Маккензи услышала его?

— Я не знаю. — Он провел рукой по лицу. — Возможно, это было что-то вроде эха смерти. Она сказала, что некоторые люди не могут перейти на другую сторону. Если с Джеймсом так, то это потому, что зверь привязал его дух к реальному миру. Но мы с тобой видели, как вдова уничтожила зверя в роще. Его больше нет, и Джейми тоже.

— А что, если то, что мы видели, было неправильным?

Вопрос был подобен чашке, поставленной на огонь. В глазах Питера вспыхнула какая-то искра. По телевизору мужчина с ослепительно белыми зубами демонстрировал, как разрезать кожу на ботинках ножом для разделки мяса. Испытывая тошноту, Уайатт наблюдала, как шкура сползает с него, словно шкура быка.

— Я не повезу тебя обратно, — сказал Питер с такой яростью, что у нее по спине пробежали мурашки.

— А что насчет тебя?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты вернешься? Завтра ночью будет кровавая луна. Если все, что мне сказали, правда, то просвет в лесу будет виден невооруженным глазом.

— Возможно, — сказал Питер. — Теперь, когда зверь ушел, щель, возможно, закрылась сама собой.

— А если она все еще открыта? Тебя больше ничто не связывает с этой стороной неба.

Он бросил на нее странный взгляд.

— Ты действительно так думаешь?

На ее щеках появились два красных пятна. Она вспомнила свое полное слез признание на лугу: «Я хотела, чтобы ты любил меня». Она была не в своем уме, когда говорила это — злая, опечаленная и почти обезумевшая от силы. Уайатт думала, что больше никогда его не увидит. Иначе она не стала бы так откровенно раскрывать свое сердце.

— Я просто хочу сказать, что ты наконец-то можешь получить то, что хочешь, — тихо сказала она. — Ты можешь уйти домой.

По его лицу пробежала тень.

— Мне больше нечего делать дома.

Между ними повисло молчание, нарушаемое только приглушенным звуком телевизора.

— И что? — спросила она, когда тишина стала становиться невыносимой. — Это все? Мы просто отпустим? Будем жить дальше?

— У меня было пять лет, чтобы смириться с этим.

— Ну, а у меня — нет, — отрезала она. — Есть причина, по которой Джейми сказал Лейн найти Маккензи. Он пытался связаться с нами, Питер. Мы не можем просто проигнорировать такое сообщение. Что, если он застрял? Что, если ему нужна наша помощь, чтобы перейти? По крайней мере, это мы должны сделать.

Питер откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Долгое время он молча смотрел на нее. Она как раз собиралась наброситься на него — отчитать за то, что он, как всегда, замкнулся в себе, — когда он наконец заговорил.

— Ожерелье. Это старинная семейная реликвия Уэстлоков. Возможно, ты его видела. Подвеска из белого золота в форме…

— Полумесяца, — закончила Уайатт. — Я знаю его. Это ты искал, когда громил мою комнату?

Он не стал этого отрицать.

— Оно у тебя?

— Больше нет. Я отдала его Маккензи.

— Можешь его вернуть?

— Зачем?

— Если ты права, и Джеймс не перешел на другую сторону, значит, что зверь пережил нападение вдовы. Он все еще внутри него, питается его душой. Единственный способ освободить Джейми — это отправить зверя обратно через дыру.

Уайатт прищурилась, глядя на него.

— Я не понимаю, как какое-то дешевое золото может быть связано с этим.

— Ожерелье было частью политики твоего отца «выжженной земли». — Увидев выражение ее лица, он продолжил: — Это военная стратегия — уничтожать все, что может быть полезно врагу, чтобы он не смог использовать это против тебя. Это была защитная мера на случай, если что-то пойдет не так. Ожерелье обладает древними алхимическими свойствами. Уничтожишь его, и теоретически это лишит зверя возможности летать по эту сторону неба.

— Теоретически?

— Не похоже, что он когда-либо это проверял. — Парень уставился на свои руки, избегая ее взгляда. — Такой магии не существует. Как только привязь разорвана, все кончено. Ее невозможно восстановить.

Часть крови отхлынула от его лица. Было что-то, о чем он ей не сказал. Что-то, о чем он умолчал.

— Питер…

— Позвони Маккензи, — сказал он, прежде чем она успела высказать то, о чем думала. — Возьми ожерелье. А потом я вернусь.

— Со мной.

— Нет, Уайатт. — Он встретил ее равнодушный, холодный взгляд. — Один.