Твоя на одну ночь

Я посмотрела на Джереми как раз в тот момент, когда эта самая шпага проткнула ему плечо. Кто-то – кажется, королева, – громко закричал.

Мой сын пошатнулся, и я увидела, как на светло-зеленой ткани его бархатного камзола расплывалось кровавое пятно.

Я бежала, расталкивая всех, кто попадался мне на пути. Рассудком понимала, что шпага вряд ли могла причинить Джереми сильный вред, но сердце всё равно билось испуганной птицей.

Еще когда сын был совсем маленьким, я заметила, что оружие оставляло на его теле лишь царапины. Ему было лет пять, когда, играя во дворе мануфактуры с детьми наших работников, он случайно получил удар ножом в ногу. Мы перевязали рану, из которой хлестала кровь, и спешно повезли его к доктору. Всю дорогу я сходила с ума от страха, но, когда врач снял повязку, оказалось, что рана уже затянулась, и вмешательство лекаря не требовалось вовсе.

Тогда я пролистала кучу книг в библиотеке замка, прежде чем обнаружила в одной из них упоминание как раз о таком виде магии – невосприимчивости к воздействию на тело металлических предметов. То есть, конечно, кое-какая восприимчивость всё же была – рана появлялась, но уже через несколько минут она почти полностью исчезала, а через несколько часов на коже не оставалось и следа.

– Отправьте за королевским лекарем! – бросила королева, склонившись над сидевшим на траве Джереми.

– Я уже здесь, ваше величество, – откликнулся месье Патрис Дорсен. – Прошу всех отойти от ребенка!

Именно в этот момент я и подбежала, опустилась на колени рядом с Джереми, помогая доктору разорвать камзол.

Краем уха слышала, как за моей спиной чей-то голос строго спросил, как так случилось, что одна из шпаг оказалась боевой, без кожаного наконечника, да к тому же рассчитанной на взрослую руку.

– Всё хорошо, мамочка, – Джереми улыбался, словно ничего не произошло. – Мне совсем не больно.

– Не беспокойтесь, ваша светлость, – тихо успокаивал меня и месье Дорсен. – Удар пришелся в плечо, и жизненно важные органы не задеты. Кто-нибудь, дайте кусок ткани! И принесите воды!

Один из мужчин (вроде бы, герцог Тома) уже снял с себя белую рубаху и рвал ее на полоски.

– Ну, что же, отлично, – кивнул доктор. – Рана даже оказалась куда менее серьезной, чем я предполагал. Сейчас мы наложим повязку, и вы сможете отвезти ребенка домой.

При этих словах Джереми дернулся и запротестовал:

– Я не хочу домой, мама! Я намерен продолжить турнир!

– Ваша светлость, об этом не может быть и речи! – заявил месье Дорсен. – Вам необходим покой.

Я поцеловала сына и согласилась с доктором:

– Мы немедленно отправляемся домой.

– Я могу фехтовать другой рукой, – он продолжал упрямиться. – Это всего лишь царапина! Ты же знаешь!

При этих его словах я опасливо оглянулась. Мой сын тоже знал об этой своей магической особенности, и именно о ней он сейчас и говорил. Подобную магию он мог получить только от Алана, и я отнюдь не хотела, чтобы его величество сейчас оказался рядом.

К счастью, Алан ушел из сада еще до того, как начался турнир. А для всех остальных важны были лишь слова доктора – что рана оказалась пустяковой.

Когда месье Дорсен стал промывать рану, брови его удивленно взметнулись вверх.

– Кажется, сударыня, ваш сын оказался прав. Кожа всего лишь оцарапана. Хотя, признаться, я не понимаю, откуда взялось столько крови. Но будем радоваться такому повороту дела.

А я радовалась еще и тому, что эти его слова не слышит Алан. Хотя я спиной чувствовала на себе чей-то слишком пристальный взгляд. Обернулась – на меня смотрел высокий седой мужчина, который был мне незнаком.

– Значит, я могу остаться здесь, месье? – встрепенулся Джереми. – Обещаю, если руке будет больно, я сам откажусь от участия.

Доктор усмехнулся:

– Ваш сын – настоящий мужчина, ваша светлость!

Джереми горделиво улыбнулся, но тут же спохватился:

– Мамочка, вот только мой камзол…

– Не беспокойтесь, ваша светлость, – рядом с нами уже была королева, – я велю принести что-нибудь из одежды Эдмона. Не представляете, как я рада, что всё обошлось. Мне ужасно неудобно, что ваш сын, ваша светлость, пострадал на нашем празднике. Не понимаю, как такое могло случиться.

Она строго посмотрела на стоявших неподалеку мужчин, в чьем ведении находился фехтовальный турнир, и один из них выступил вперед и поклонился:

– Простите, ваше величество, это моя вина. Я не заметил, как один из участников – сын графа Бискара – взял вместо учебной шпаги боевую. Так получилось, что он сломал свою шпагу, но не хотел выбывать из турнира. Он не желал ничего дурного – просто не оценил возможных последствий. Это я должен был его остановить, но я в этот момент отвлекся на другую пару. Мальчик сам пришел в ужас от того, что совершил, и лишился чувств. Уверен, когда он придет в себя, он принесет герцогу надлежащие извинения.

– Сударь, вы более не будете занимать свою должность!

Услышав этот голос, толпа расступилась, и я увидела на лужайке его величество Эльзара Восьмого. Старый король уже редко выходил за прогулки, но, похоже, счел возможным появиться на празднике внука.