Твоя на одну ночь

– М? – мне было лень даже открывать глаза, не то что задать цельный вопрос.

– Мы действительно уедем? Ты думаешь, что это выход?

Черт! А я ведь уже думала – тема закрыта. Но не ответить хотя бы на первый вопрос я не могла:

– Да, – открыла глаза, посмотрела на брата. – Я очень хочу в Сан–Франциско. Насмотрелась еще фотографий, а в домик я просто влюбилась. Шикарный ведь! С внутренним двориком, апельсиновым деревцем, яблоней. Ра–а–ай!

– Угу, – мрачно кивнул Ник и совершенно серьезным голосом добавил: – Пару ложек в бочку меда: я не одобряю твоего решения. Вообще, но – куда я денусь – принимаю его. Это твой выбор, Лиззи. Ну, и я всегда с тобой и за тебя, сестрица.

И не успела я выразить всю ту благодарность, что чувствовала, обнимашками и словами, как вредный братик сморозил вот это:

– Как клещ, ей богу.

В общем, ясно – пора уже запасаться прививками терпения против вредности моего клещевидного родственника.

– Или же блоха… – глубокомысленно продолжил он.

– Или как дура–ак, – щедро поделилась я суровой реальностью. – Все, поднимай задницу, сейчас будем обедать, потом угощать соседей, а потом ты соберешь свои самые необходимые вещи.

– Мне лень, – совершенно спокойно сообщил Ник, устраиваясь поудобнее.

Ладно, пусть будет лениво. Сама поднялась, окинула взглядом теперь растекшегося по поверхности нашей семейной реликвии братца. Только:

– Дорогой мой ленивый друг, у нас билеты на сегодняшнюю ночь. Ну, а я пошла.

– Что?!

Это, похоже, у кого–то озарение.

– Я слышала, в Сан–Франциско работают отличные врачи–сурдологи, – бросила по пути на кухню.

– А я слышал, что там великолепные специалисты–мозгоправы! – не остался в долгу брат. – Ну какой нормальный человек покупает билеты прямо в день вылета? И главное – сообщает другим за несколько часов до этого самого вылета?!

Я честно не знала, какой нормальный человек так поступает, потому лишь крикнула:

– Регистрация начинается в десять! – потом вспомнила, что у меня как бы готово спагетти со сливочным соусом: – И идём есть!

– Ты сумасшедшая! – и, судя по торопливым шагам, брат улетел собирать вещи. Значит, поест позже.

Я в принципе поддерживала его действия – кухонные часы показывали уже пятый час. Похоже, и мне стоит поторопиться.

Первым делом извлекла из духовки мясной и сырные рулеты, разрезала и разложила по предварительно купленным одноразовым бумажным тарелкам – просто половину обычных тарелок я уже перемыла и тщательно упаковала, чтобы пылью не покрылись. И, естественно, с собой брать кухонную утварь в новый дом не собиралась.

Впрочем, мало что я собиралась с собой увозить – лишь кое–какую одежду на первое время, ноутбук, Джека Лондона в шикарном оформлении и еще по мелочи.

Итак, дальше у меня шли на разрезание черничный пирог и еще пирог с курицей, и после на сервировку тарелочек этими разрезанными кусочками.

После сервировки весь наш стол был уставлен лоточками с вкусностями, приготовлением которых сегодня я отвлекала себя.

Ура!

Любовно оглядела дело своих рук – тарелочек вышло много, где–то двадцать, может, даже больше.

– Ник, – позвала я, понимая, что вряд ли смогу одна ходить по соседям с угощением. – Мне требуется курьер!

– Вот так вот эксплуатируют братьев! – раздалось ворчливое и через минуту братик появился в дверях кухни. – В каком деле меня хотят попользовать в качестве… – и он запнулся, едва увидел, что ему надо тащить. Глаза у него округлились, а он сам мрачно поинтересовался: – Это что, на тебя весна так действует?

– Нет, это всего лишь бережное отношение к продуктам, – сообщила, немного заторможено окидывая взглядом Ника с ног до головы. На шее у него висел пушистый зимний шарф, а в руках он держал галстуки совершенно диких расцветок – так сказать, от серо–малинового до буро–непонятного.

– Ник, ты что, хочешь все это с собой забрать?..

Надеюсь, что нет. Потому что, к черту шарф, пусть тащит, но галстуки явно из серии “Вырвите мне глаза, сожгите мой вкус”.

– А что не так? – не понял меня Николас.

– Прости, конечно, но эти галстуки… – подбор эпитетов закончился поражением всех возможных вариантов, потому назвала самую точную характеристику этих шедевров из ткани: – Они хреновые.

– Не обижай мою коллекцию х… Хреновых галстуков! – рассмеялся он. – Конечно, с собой повезу. Я же их коллекционирую, то есть спасаю от самой главной ошибки в жизни других.

Если честно, то я выдохнула. А то как представила, что брат нацепил на себя этот ужас…

– Ладно, я предупреждена, а, значит, спасена от инфаркта в дальнейшем. А теперь–ка бери тарелки и иди радовать соседей!

– А ты?

– А я буду накрывать на стол. Беги давай!

– Эксплуататор! – и Ник, бросив на диван и шарф, и тканевый кошмар, прошел на кухню, чтобы помыть руки.

Молча протянула ему бумажное полотенце, а потом, когда он вытер руки, и поднос, на который я аккуратно собрала часть тарелок.

– Ник, позови к нам на обедо–ужин миссис Салливан, – попросила, провожая его за дверь.

– С радостью, – кивнул Николас и скрылся за железной входной дверью.