Твоя настоящая семья (СИ)

- О чём вы? – непонимающе спросил альфа.

- Видите ли, я совершенно случайно услышал некий разговор, для моих ушей не предназначенный… И, по-видимому, ни для чьих-либо ещё ушей в этом доме. Сэр, я чувствую, что должен рассказать вам. Именно вам – мне кажется, что вы будете снисходительны ко мне, к моему невольному проступку, и сумеете предпринять верные действия.

Лэндис пересказал всё больше хмурящемуся Уэсту тот телефонный разговор, что слышал вечером в библиотеке. Когда он закончил, то на несколько секунд пожалел было о принятом решении, увидев совершенно грозовое лицо альфы. Однако в тот же момент Гарри похлопал омегу по руке:

- Вы совершенно правильно поступили, мой друг. Очевидно, мой сын плохо усвоил преподанный ему урок. Впрочем, он всегда неважно учился. Это большая удача, что вы его слышали. И ещё большая – что решились рассказать. Спасибо, Лэндис. Вы и в самом деле очень помогли мне. Уверяю вас, я умею быть благодарным.

На лице немолодого омеги появилась робкая улыбка.

- Мне этого совсем не нужно, сэр, я просто действовал по велению совести. И меня очень радует, что я сумел оказаться вам полезным.

Гарри показалось, что омега, произнося свою маленькую речь, особенно подчеркнул слово «вам» - и кто его знает, почему, но мрак на душе альфы вдруг слегка рассеялся.

- Лэндис, - неожиданно для самого себя спросил он. – А вы были когда-нибудь замужем, друг мой?

Омега чуть улыбнулся.

- Нет, сэр. Вся моя жизнь была посвящена служению семье Деверо. Но я вовсе не чувствую себя одиноким. То есть… Почти не чувствую, сэр. Не смею вам лгать…

Альфа кивал неторопливо большой головой:

- Да… Но знаете… Лэндис, а как ваше имя?..

- Кеннет, сэр. Кеннет Лэндис.

- Знаете, Кеннет, я не уверен, что сорок три года моего брака сильно отличались от вашего одиночества. Разве что в нём было больше ненависти и меньше покоя…

***

В домике Донни Холдена всё было почти как раньше, в конце зимы, только чуть меньше было беспорядка, да место вынесенного на веранду тренажёра заняла детская кроватка. Омега находился в кухне, где готовил завтрак – овсяные блинчики с греческим мёдом, тёмным и тягучим, как карамель. Мэтт, приехавший рано утром, сначала сидел за столом, пил крепкий кофе, перебирая утренние газеты, а потом встал и подошёл к своему любимому – обнял сзади, обхватывая руками живот, поглаживая его ласкающими широкими движениями, забрался чуть выше и легонько сжал ладонями мягкие, нежные холмики набухшей омежьей груди, чувствуя теплеющей кожей твердые крупные бусины сосков. Донни ничего не говорил альфе, откинув голову ему на плечо и подставляя шею под поцелуи. Мэтт прижимался всем телом к омеге, к его спине, к упругой круглой попке. Объятия становились всё горячее, движения – всё более жадными и страстными, дыхание альфы учащалось, и он с наслаждением стискивал крепкие бёдра омеги, прижимая их к своему паху и давая Донни почувствовать свой стремительно твердеющий член.

- Дон, какой ты стал славный, - альфа забрался руками под плотный хлопковый трикотаж светло-серой майки, натянувшийся на тугом гладком полушарии большого живота, - Жаль, что я столько пропустил… В следующий раз я ни дня не потеряю, обещаю тебе.

Омега тихо усмехнулся:

- Ты уже планируешь следующий раз?

- Ну я же говорил, что не меньше шестерых… Тебе так идёт, ты стал такой… соблазнительный… Прости уже меня скорее, я так соскучился по тебе… Я ведь полгода жил, как монах. Я всегда, несмотря ни на что, любил только тебя – и хотел только тебя, мне больше никто не был нужен. Донни, милый мой омежка, я совершенно точно знаю, что ты мне дороже всего. Из-за этого я и психанул так… Я был неправ, солнышко, но я усвоил урок… Я буду думать только о тебе, милый. Главное, прости меня…

- Уже простил, разве не видно… Я ведь тоже ни о ком другом даже не думал. Собирался жить один. Правда, ещё и потому, что не стал бы больше доверять альфам, - омега положил свои белокожие мягкие руки поверх смуглых ладоней Мэтта. – Я прошу тебя, если вдруг что-то тебя станет беспокоить – просто поговори со мной. Больше мне, боюсь, такого не пережить. Я ведь тоже не железный.

- Клянусь тебе, - искренне и горячо сказал альфа. – Одного раза мне было достаточно. Я, может быть, слишком спешу с выводами иногда, но я не идиот. Во всём виноват только я сам, но я заглажу свою вину. Ты забудешь обо всём плохом рядом со мной, любовь моя… Я буду выполнять все твои желания, делать всё, о чём ты меня попросишь. Я принадлежу тебе, Дон. Весь, с ног до головы, какая бы она ни была глупая…

- Ну, если так, - с чуть заметной улыбкой произнёс омега, - тогда я попрошу тебя сделать вот что... – Он склонил темноволосую голову к плечу Мэтта и зашептал что-то ему на ухо, на бархатистые омежьи щёки медленно вползал румянец. – Только будь осторожен, ладно? Срок большой всё-таки. Я правильно понял, что и тебе этого хочется?..

Альфа, плотоядно улыбаясь, сдвинул ладонь омеги на «молнию» своих джинсов: