Твоя навеки

Клаудия выглядела обиженной, но снова села за стол и аккуратно разложила салфетку на коленях.

— Как скажешь, Санти, — недовольно ответила она, наблюдая, как ее муж исчезает в темноте.

До нее как будто донесся смех Софии — он звучал из черной пустоты, которая вдруг окружила всех сидящих за столом.

Санти направился к дереву омбу. В небе сияли звезды, освещая ему путь. Но он мог найти дорогу с закрытыми глазами. Подойдя к дереву, он подтянулся, вскарабкался на ветку и прислонился к мощному стволу. Ему вдруг показалось, что ворот рубашки стал слишком тесен, хотя тот и был расстегнут. Санти задыхался, словно непривычная одежда душила его. Он хотел сделать глубокий вдох, но ему это не удалось. У него болела голова, его тошнило. Оглянувшись вокруг, он вспомнил, как часто они сидели здесь с Софией, глядя на звезды и далекие планеты. Интересно, когда она теперь поднимает глаза к небу, думает ли она о нем, видит ли те же звезды, стучит ли ее сердце чаще при воспоминании о прошлом?

Внезапно Санти начал рыдать. Он не мог взять себя в руки — он не плакал так безутешно с тех пор, как расстался с мыслью о том, что София будет принадлежать ему. Санти думал, что нашел счастье в объятиях другой женщины. Клаудия могла вызвать на его лице улыбку, она даже способна была заставить его рассмеяться. Она была нежной, доброй, заботливой и мягкой. Ему нравилось, как она отзывается на его ласки. Она не требовала от него подвигов, не усложняла жизнь, стараясь угодить ему. Только изредка у нее случались вспышки гнева. Она была очень сдержанной, но это не значило, что Клаудия была бесчувственной. Она умела контролировать свои чувства. Держала себя с достоинством леди. Никто не мог бы сказать, что она простушка. Клаудия умела ухаживать за собой. Так отчего же его тянуло к эгоистичной, взрывной и страстной Софии? Почему даже спустя десять лет он ощущал ее власть над собой? Почему одно воспоминание о ней могло заставить его разрыдаться, как ребенка?

— Черт побери, Софи! — закричал он, нарушив тишину ночи. — Будь ты проклята!

Клаудия хотела, чтобы для их семьи наступило новое время. Она мечтала о ребенке. Но он не был готов к такому повороту. Как он мог позволить себе ребенка, если все еще надеялся на возвращение Софии? Если он решится на такой серьезный шаг, как рождение ребенка, то навсегда свяжет себя с Клаудией. Брак сам по себе серьезный шаг, но появление детей делает его нерушимым союзом. А Санти не переставал ждать, что София вернется. Он хотел быть готовым к встрече со своей бывшей возлюбленной. Все думали, что он забыл Софию, но ее лицо всегда стояло перед его глазами. Все на ранчо напоминало о ней, каждый уголок, каждая мелочь. От воспоминаний нельзя было скрыться, и он добровольно обрекал себя на пытку памятью. Она мучила его, но и давала силы жить.

Когда Санти вернулся в дом, Клаудия ждала его. Она сидела на кровати в ночной сорочке. На ее лице были написаны и обида, и волнение. Она умылась, и без макияжа казалась бесцветной.

— Куда ты ходил? — спросила она.

— Гулять.

— Ты расстроен.

— Со мной уже все в порядке. Мне надо было прогуляться, — сказал он, вытягивая рубашку из-за пояса брюк и расстегивая ее.

Клаудия внимательно наблюдала за ним.

— Ты ходил к дереву омбу, разве нет?

— Почему ты так думаешь? — бросил он, отворачиваясь.

— Потому что туда ты отправлялся каждый раз, когда встречался с Софией.

— Клаудия... — раздраженно проговорил он.

— Я видела фотографии. Мне их показала Мария. Вы все время ездили к этому дереву. Я тебя ни в чем не виню, любовь моя, я лишь хочу помочь, — произнесла она, потянувшись к нему.

Он ничего не ответил, продолжая медленно раздеваться и бросая вещи на пол.

— Мне не нужна помощь, и я не желаю говорить о Софии, — ровным голосом сказал он.

— Но почему? Почему никто и никогда не говорит о ней? — повысила она голос, и он вдруг не смог узнать его.

Санти взглянул на лицо жены, напряженное и жесткое.

— Ты предпочла бы выслушивать каждый раз, как София любила это и не делала того?

— Разве ты не понимаешь, что, не разговаривая о ней, ты позволяешь ей присутствовать в твоей жизни, подобно призраку. Каждый раз, когда я хочу тебя, я ощущаю, как она стоит между нами, — дрожащим голосом вымолвила Клаудия.

— Но что ты хочешь? Я уже все тебе рассказал.

— Я не желаю, чтобы ты прятал от меня свои чувства.

— Я ничего не прячу. Я хочу забыть ее, Клаудия. Я хочу строить свою жизнь с тобой.

— Ты все еще любишь ее? — внезапно прервала она его.

— Откуда у тебя такие мысли? — растерянно спросил он, присаживаясь на кровать рядом с ней.

— Я была очень терпелива, — медленно проговорила она. — Я никогда не настаивала на том, чтобы ты открылся мне.

— Так почему ты вдруг почувствовала себя такой неуверенной? — мягко произнес он.