Твоя половина мира

Она ныряет за темные двери и несется, перепрыгивая через три ступеньки. Блондин останавливает кабину этажом ниже и просто ждет. Элен с разбега налетает на те же пули. Шансов нет.

До прихода лифта оставалось совсем немного, когда оконное стекло треснуло и пронзительно обвалилось на пол. Мгновением раньше Элен что-то уловила: не то надежду, не то новую опасность... В проеме возникла фигура, едва различимая на фоне черного неба. Скорее гимнаст, чем атлет. Гибкий, как шнур. В плотной шерстяной маске. Откуда? С неба...

— Ко мне! — скомандовал человек, и Элен, повинуясь страху перед неизбежным, бросилась навстречу.

Сзади уйкнула кабина — блондин уже приехал.

— Не ори, — сказал незнакомец и, обняв ее за талию, шагнул с подоконника. На улицу.

Снизу ударил ветер, в ушах упруго засвистело. Форвертс, как объевшийся котяра, сладко мурлыкал: “Все, все, тебя вытащили”, но сердце замерло и опомнилось лишь спустя пару секунд, когда рванул натянувшийся трос.

В пропасти между башнями ползли автомобили — мелкие и пестрые, похожие на рассыпанные леденцы.

Мужчина отпустил руки и вытащил откуда-то два короткоствольных автомата. Пули выбивали из рамы остатки стекол, барабанили по металлическим створкам лифта, сухо цокали по стене. Элен, судорожно вдохнув, схватилась за его плечи и лишь потом поняла, что сама все равно не удержалась бы — он успел застегнуть на ней пояс. Она задрала голову — сверху наплывало желтое днище аэротакси, лебедка уже работала.

Незнакомец помог Элен забраться в кабину, и вертолет, накренившись, резко ушел в сторону.

— Вряд ли ты его ранил, — произнесла Элен. — В него трудно попасть. Почти невозможно.

— Знаю.

— Зачем тогда стрелял?

— Чтобы он не высовывался.

— А-а... — Она вытрясла сигарету — хотела просто достать, но руки ходили ходуном. — Мерси.

— Не за что. Мы с тобой одно целое.

— Что?..Ты?..

— Тоже работаю в Компании. Только в другом отделе.

— А-а... — повторила она. — Все равно мерси.

— Мисс Лаур!.. — проклюнулся голос в динамике. — Мисс Лаур, вы в порядке?

— В полном! Еще вопросы?..

— Да, у нас возникла идея...

— Поцелуйте меня куда-нибудь со своими идеями, — прошипела Элен, срывая наушник.

— Я бы это сделал, наверно... — обронил мужчина. Маску он не снял, и в прорезях были видны только глаза. Совсем молодые, улыбающиеся. — Значит, вот такая ты, да?.. Уникальный специалист. Столько баек про вас ходит...

— Какой я, к черту, специалист... Тебя как зовут, парень?

Он не скажет. У него тоже работа — своя. И тоже весьма специфическая.

— Сейчас мы тебя высадим. Бери такси, дуй куда-нибудь в центр. Там возьмешь еще одно. Расплачивайся только наличными, в Москве против этого не возражают.

Вертолет приземлился на стоянке, и мужчина, открыв дверь, подал ей руку. Но не отпустил.

— Подожди...

Элен поняла, о чем он спросит, и ей стало тоскливо.

— Я не знаю. — Она покачала головой.

— Как не знаешь?!

— Не знаю. Года три ты еще проживешь, а что потом...

— Хо! Три года — нормально. Спасибо, форвард.

— Ничего. Тебе спасибо. — Она чмокнула его сквозь маску и перебежала к соседней платформе.

Забравшись в такси, Элен кинула пилоту комок банкнот и дрыгнула ножкой:

— Летчик, в центр! Гулять!

Она проводила взглядом спасший ее вертолет, потом помяла полупустую пачку сигарет и, спрятав ее в карман, тихо заплакала.

Три года — это слишком далеко, на три года вперед Элен не видела даже про себя. Парень в маске погибнет через месяц. На очередном задании, где-то в Азии... Он умрет хорошо — быстро и неожиданно. Это лучше, чем утонуть в ванне с помощью своих же коллег. Узнать о близкой смерти, попробовать расстаться с Компанией и захлебнуться в мыльной воде — не через месяц, а уже послезавтра.

Правда ему была не нужна, с правдой он сделал бы неверный выбор. Элен хотела его отблагодарить, но все, что она могла ему дать, — это месяц жизни. Совсем немного. С его-то молодыми глазами...

Элен подумала о том, что последнее время ее фор-вертс притягивает смерть. Сама она выворачивается, и смерть достается другим — тем, кто вокруг. Тем, кто близко.

Она боялась, что однажды рядом не окажется уже никого.

Минус 20 часов

Его разбудили головная боль и тошнота. И форвертс. Впрочем, это было одно и то же.

Тиль свалился с дивана, дополз до кресла и встряхнул пустую бутылку. Жест получился символический — бутылка была пустая, и он это видел. Но все же помотал ею возле уха в надежде на невозможное.

Чудо. На подлокотнике стоял недопитый стакан коктейля. Взяв его боязливо, как бомбу, Тиль поднес стакан к сухим губам и сделал два маленьких глотка. Третьего там и не было. Водка за ночь выдохлась, тоник — тем более, но сейчас это оказалось кстати. Крепкого напитка желудок не принял бы, а горьковатая бурда вроде кофе из автомата разлилась внутри и оживила.

Тиль глубоко вздохнул, ощупал голову, уже без страха, и поймал в зеркале свое отражение.

— Н-да...

В висках снова что-то запульсировало — явно не похмелье. Что-то неизлечимое. Через полторы минуты.

— О-о-ох-х-х... Только не это...